Этажи. №4. Декабрь 2016. Литературно-художественный журнал
Халмурод и Нина в ранние часы и после закрытия подходили к аквариуму с лакомством, сбереженным специально для двухсотграммового: вареной креветкой, печеньем или недоеденным кусочком мяса. Два работающих посменно метрдотеля и все официанты, проходя мимо аквариума, стучали в стекло, подзывая двухсотграммового грубовато-ласковыми именами.
– Ишь какой верткий. Мужик. Цып-цып, поди сюда.
Двухсотграммовый подплывал к стенке аквариума, тыкался в стекло и вроде как слушал сюсюканье работников ресторана. Хватая лакомства, он выпрыгивал из воды и, бывало, прихватывал благодетеля за палец и даже повисал на нем. Такими трюками он вызывал умиление и восторг, пусть даже из пальца потом текла кровь.
Стоит ли говорить, что, когда кто-нибудь из гостей изъявлял желание отведать свежей рыбки, двухсотграммового не трогали. Сачок зачерпывал любую другую форель или стерлядь. Халмурод тащил бедолагу на стол к Семену, тот оглушал ее и потрошил. На смену съеденным рыбинам усатый доставщик прикатывал новые двойные полиэтиленовые шары, откуда вылавливали стаи полумертвых новобранцев, которых заботливо сваливали в прохладную аэрированную воду, чтобы выходить и запечь в соли, в фольге или просто на решетке. Двухсотграммовый воспринимал частую смену аквариумного коллектива спокойно, быстро осваивался с новичками и скоро гонял их, как и предшественников.
Однажды в неурочное время, за минуту до закрытия, в зал ворвался Виктор Николаевич, хозяин. Накануне он впервые отведал стимулятор кровообращения на основе алтайских трав, которым его деликатно угостила начавшая томиться молодая любовница. Теперь Виктор Николаевич все еще пребывал в некотором перевозбуждении. Он пожал руки официантам, чего раньше никогда не случалось, похлопал по плечу Семена и даже справился, как поживают кошки посудомойщицы Нины.
– А это что за шибздик? – спросил Виктор Николаевич про двухсотграммового, который патрулировал аквариум в одиночестве.
Доставщика свежей рыбы ждали только следующим утром.
– Мелочь, не берет никто, – ответил Семен, почувствовав себя ребенком, притащившим в дом безродного щенка. Прятал, кормил, и вот щенка обнаружили взрослые.
– Ну так в салат нашинкуй, – возмутился Виктор Николаевич несообразительности повара.
– Что с него возьмешь, одни ошметки. Это у нас талисманом. Аквариум нельзя пустым оставлять – плохая примета. – Семен удивился своей находчивости.
– Плохая примета? – задумался Виктор Николаевич. – Тогда пусть.
Сменилось множество поколений форелей и стерлядей. Виктор Николаевич, приободренный алтайским зельем, вложился в молодую любовницу – подарил грудь, брекеты и «ровер-мини». Наступила календарная весна со снегопадами и морозом, сменившимися на таяние и цветение. Одним солнечным днем в конце апреля, в четверг, в обед, когда от очередной партии форелей и стерлядей остались лишь небрежно обглоданные скелеты, сложенные Ниной в пакетик для кошки, а двухсотграммовый