Откуда дует новый ветер. Елена Рудакова
на одном произведении и не произносили ни слова.
Наконец, «Простая симфония» была поймана, и Ксения заговорила:
– Я астрофизик. Работала в лаборатории университета со дня своего поступления. Вот уже пять лет, как я выпустилась, но осталась верна своей альма-матер. Знаете, лаборатории – это особые миры, со своими героями и злодеями. Тихие войны, участники которых знают друг о друге только по переписке или по интернету, незаметно протекают за стенами институтов. Со стороны наша работа кажется такой же скучной, как офисная рутина, но на самом деле мы – аристократия от науки. Не в том смысле, что мы избранные, лучше люди, а в том, что живём по законам королевского двора: интриги, подпольные союзы, шепот за спиной. Но и в королевском дворце есть неизвестные уголки… Три года я писала диссертацию о чёрных дырах, а конкретнее – об излучении, исходящих от них. Хотя сейчас популярнее говорить об их гравитационном поле, которое поглощает любое излучение, но, давайте лучше не будем вдаваться в подробности. Я была уверена, что провожу уникальные исследования, собирая редкие данные по всем обсерваториям, к которым у меня был доступ. Я публиковала статьи на английском языке, которые производили (не хочу хвастаться) фурор в узких научных кругах. Словом, мне пророчили звёздное во всех смыслах будущее. Но вот две недели назад, когда я уже собрала весь материал, когда уже фактически дописала диссертацию, когда оставалось её только отредактировать, когда мечтала показать всему миру выведенную формулу, которую должны были назвать моей фамилией… произошла катастрофа. Я до сих пор не понимаю, как такое возможно. Почему так происходит? Как такое вообще может происходить? Разве то, о чём я думаю, может думаться ещё в чьей-то голове? Как он, этот никому не известный старик из английской глубинки, добрался до моей головы раньше, чем там вообще появились эти мысли!? Оказывается, он ещё раньше начал заниматься этим вопросом, чем я. На двадцать долбанных лет раньше! И всё из-за того, что я слишком поздно родилась. Да родись я на какие-то жалкие пять лет раньше, я бы такой труд написала, о каком он и не мечтал… Хотя нет, он сделал лучше. Намного лучше. Проработал каждый аспект, каждый нюанс. Докопался до таких глубин, о которых я и не догадывалась. Я потратила три года работы на этот проект, а в итоге он оказался намного талантливее, чем я. Намного лучше… Три года моей жизни потеряны. Три года можно просто вычеркнуть из истории цивилизации! Но этого никто не заметит, потому что не оставив после себя этих исследований, я всё равно что мёртвая муха. А он – муха, замершая в вечном алтаре. Его запомнят. Чёрт, да его посвящают в рыцари за то, что он открыл закон исходящего излучения чёрных дыр. Какое дело королеве Великобритании до чёрных дыр!?
За окном разбушевавшаяся метель била градом о стекло. «Простая симфония» закончился до того, как Ксения успела договорить, и последние её слова звучали громко, не приукрашенные музыкой, но и не приглушаемые ей. Тишина было лучшим аккомпаниатором для соло на скрипке боли. А Ксения была хорошим скрипачом, мощно играющим крещендо.
– Я тоже хочу улететь, – сказал Дима.
– Так