Пепел и кокаиновый король. Александр Логачев
впечатлений древней критской культуры за довольно приличную сумму в 800 евро. Но родина Зевса, поверьте, того стоит! Искренне любим мы и остров Кипр – родину богини Любви Афродиты. Боги, они, знаете ли, не родятся где попало... Курортные городки Лимасол и Ларнака давно знакомы немецкому туристу. Две недели „трехзвездочного“ отдыха здесь обойдутся примерно в 600-650 марок, простите, евро. Более престижные Эйнана и Пафос – чуть подороже. Что характерно: на всем средиземноморском побережье – экскурсионные туры, аквапарки, чудесные круизы вплоть до библейских мест, вроде последнего прибежища апостола Иоанна или могилы Богоматери...».
– Рассказывайте, – наконец «Канарис» поставил чашку на стол. Стол, как и вся мебель гостиной, был изготовлен в старопрусском стиле. Казалось, что ты попал на сто лет назад в эпоху Фридриха Вильгельма Третьего. Весь дом убранством своих комнат словно вздыхал по старым добрым временам.
Лахузен пересказал свой сегодняшний разговор с Родриго Клементесом. Много времени это не заняло.
– А ваш кофе, конечно, уже остыл, – произнес «Канарис», когда Отто закончил с рапортом. – Может быть, хотя бы коньяком согреетесь?
Лахузен отказался – знал, что алкоголь в конце наполненного переездами дня его не взбодрит, наоборот, от коньяка потянет в сон. А ему сегодня еще с бумагами сидеть, проверять отчетность словацкого отделения.
– Так, так, крайне непонятно и крайне любопытно, – «Канарис» перебрался в кресло-качалку, набросил на ноги плед. – Лопес хочет, чтобы мы занялись каким-то русским. Не пустить к означенному месту, по возможности захватить и спрятать на одной из явок, не убивать, не дать завладеть указанным предметом. Почему такая уверенность, что русский окажется именно в этом месте и именно в ближайшее время?
Лахузен пожал плечами:
– Родриго Клементес раскрыл ровно столько карт, сколько поручил раскрыть ему синьор Лопес.
– Конечно, Лопес не считает нужным делиться с нами информацией в полном объеме, – хрустнул пальцами «Канарис». – Этот грязный латинос когда-нибудь пожалеет, клянусь мечом Зигфрида, о том, что вел себя с нами, как с какими-нибудь фольксдойче. Однако зачем, черт побери, какому-то русскому эта чешская дребедень? Вы же у нас спец по Чехии. Может быть, эта вещь, за которой идет русский, представляет немалую ценность?
– Никакой, – уверенно ответил Лахузен. – Хотя ее пропажа бесспорно попадет в передовицы чешских а, значит, и европейских газет.
– Так, так. Может быть, синьору Лопесу как раз и нужен переполох... Воспользовавшись им, он... он провернет какие-нибудь свои темные делишки. Мало, Отто, мало информации у нас. Но недаром же Лопес обещает такое солидное вознаграждение!
Лахузен еще раз пожал плечами. Отто понимал, что «Канарис» сейчас думает о том, а нельзя ли «Новому Абверу» начать свою игру и переиграть в ней синьора Лопеса, как когда-то Шелленберг переигрывал Кальтербрунера.
– Боюсь, я тоже подхватил простуду, –