Пепел и кокаиновый король. Александр Логачев
сторону, разрешая сумоисту врезаться в сетку. Сетка вздрогнула и закачалась девятым валом, чудом удержавшись в крепеже. А Валера еще успел вдогонку довесить китайцу пинка. Чем окончательно успокоил Пепла. Победа останется за русским оружием. Не пропадут «еврики». Не посрамится честь державы.
И успокоенный Пепел покинул бар, не дождавшись конца схватки, потому как Пепел тоже человек, а человеку свойственно отливать. И ничего у него внутри не дрогнуло, не проснулся ангел-хранитель.
Туалет располагался в полуподвале. Случись на месте Сереги врач-гигиенист, вот бы уж он порадовался: и просторно, и белой плиткой разве потолок не выложен, и не резаная газета в кабинках, а бумага мягкости кошачьей шерсти. И пахнет, как на лесном лугу. Всего один-одинешенек недостаток портил безукоризненность клубного нуждника, как червоточина портит спелое краснощекое яблоко. Обвесив все стены мраморными писсуарами, сколотив кабинок на целый взвод засранцев, русские сантехники установили всего один рукомойник.
Пустив теплую воду, Пепел выдавил плюху жидкого мыла и принялся прилежно тереть ладони друг о друга. Сзади брякнула дверца кабинки, протопали по плитке пола каблуки, и в зеркале над рукомойником Пепел увидал прикинутого во все черное господина. Черный пиджачок, черная, застегнутая до последней пуговицы, рубашка, с шеи на грудь свисают нити разноцветных бус, цепочки с амулетами и ладанками.
Несколько лошадиная физиономия этого клоуна показалось Сергею смутно знакомой. Пепел пошелестел в голове архивами. Зона? Нет. Из деловых, с которыми сводила мать-фортуна на воле? Не вспоминается, хотя память у Пепла – дай Бог любому. Так... гражданину на вид лет сорок-пятьдесят, значит, не из молодой шебутной и беспонятийной поросли. Барыга? Переодетый мент? На мента вообще-то не похож кардинально, но почему тогда портрет так знаком? Кстати, о роже... она у клоуна не только не русская, не российская даже...
А незнакомец начал нетерпеливо приплясывать. Дескать, давай живее ополаскивайся, некогда мне. Нет, Пепел не измывался, Пепел делал все, как привык, в своем нормальном ритме. И не собирался с не смытым мылом отчаливать от умывальника. Кто ж виноват, что кран всего один?
Мужичок с висюльками поверх рубашки нарочитым жестом задрал рукав пиджака, поднес к глазам часы, типа очень спешит. И что-то недружелюбно проквакал по-нерусски. Ах, вот оно как, заграничная морда!? «Часы-то „Роллекс“, – отметил между делом Пепел. – Будь на моем месте Сенька Майданный, точно бы и подрезал. Ну, откуда же я тебя знаю?»
И тут нетерпеливый импорт похлопал Пепла по плечу и поцокал ногтем по циферблату. Мол, баста, хватит брызгаться, русская свинья, некогда мне, время – есть доллары.
Это хамство Пепел кое-как стерпел. Все-таки иностанец, все-таки другие понятия.
– Погоди ты, чучело, – дипломатично скрыв истинные чувства, мирно процедил сквозь обозначение улыбки Пепел. – Если очень спешишь, поплюй на руки, вытри об штаны и геен нах хаузе.
– Факинг фак! – взревел привозной