На грани. Сергей Ковалев
из этого зала, откуда основная масса собралась. У него кровь пошла. Те, кто рядом был, испугались, подхватили его под руки. И начали отступать. Остальные тоже дрогнули и стали убегать.
Обошлось. Никто не погиб. Правда, после этого кипиша встреча у нас была с их старшими, где все всё поняли и дали по рукам. Но медикаменты в больничку пострадавшему пришлось принести.
А у меня и свои проблемы были. Одна сечка небольшая, а вот вторую нужно было зашивать. А зашивать я не мог. Мне через два дня надо было лететь в Италию на турнир. Если бы я пришел к врачу с такой травмой, меня бы зашили, и ни в какую Италию я бы уже не полетел.
Там вообще непростая история была. В 2001 году на юниорской России в Волгограде я вышел в финал, но там меня слили в бою против Ивана Решетникова из Перми. Я боксировал тогда в весе до 75 кг. По официальным результатам того турнира он должен был ехать на первенство Европы по юниорам. За меня заступились тогда люди, хотевшие добиться справедливости, говорили: «Кого вы везете? Ковалев же избил его в одну калитку». Вот тогда и решили послать меня на этот международный турнир класса «A» в Италию. Сказали: выиграешь – поедешь на чемпионат. И вот мне ехать на этот турнир через два дня, а у меня две сечки на голове.
Что мне было делать? Я взял мокрое полотенце, приложил к голове и пролежал с ним всю ночь, чтобы рана хоть как-то затянулась.
Вот так, «лечась» мокрым полотенцем, я и провел почти все время, что мне оставалось до отъезда, а потом с пробитой головой поехал в Италию.
Первый бой там у меня был с поляком. Резвый такой парень. Выскочил на меня в первом раунде с ударом слева. Я сайдстепом[2] его провалил, но он слегка все же дотянулся до моего подбородка. Я почувствовал, что пропустил совсем легкий удар… и сел на задницу! Нокдаун![3] Ничего себе! Я удара-то практически не почувствовал, но все равно потерялся от него и упал!
Отсчитали мне нокдаун. Первый раунд закончился. Пришел, сел в угол и тут понял, что у меня происходит что-то странное со зрением. Такое ощущение, будто я в подзорную трубу смотрю. Вижу только какой-то узкий коридор перед собой, шириной с мою голову, а что правее и левее, не вижу вообще. Только все мерцает какими-то яркими вспышками.
Сам не знаю как, но второй и третий раунд по очкам я выиграл, а с ними и весь бой. Когда уже ехали обратно, мне в автобусе совсем плохо стало. Казах один со мной рядом сидел и все со мной поговорить пытался, он в моем весе выступал, жаловался, что его до соревнований не допустили, а мне так плохо, что я и рот толком открыть не могу, только жду, когда же мы наконец доедем и я смогу остаться один.
Когда приехали, я едва успел зайти в свой номер, как меня стало рвать, и рвало минут двадцать. Без остановки рвало, рвало, рвало. Я понимал, что это от того, что мне пробили голову в той перепалке в Челябинске.
На следующий день я решил прикинуть, сколько во мне веса осталось. Встал на весы – семьдесят триста! Это при том, что дрался в семьдесят пять. То есть совсем недовесок. Я съел
Сайдстеп (
Нокдаун – ситуация, в которой боксер под воздействием удара либо упал, либо коснулся пола любой третьей точкой, либо от падения его спасли только канаты. (