Железная коза. Игорь Чубаха
тяготеющего к широким плоскостям и резко подчеркнутым граням. Сейчас тон помещения казался слегка желтоватым, но сквозь «загар» веков проступал серебристый цвет камня. С потолка мерно капала вода. Под ногами шуршали прелые лохмотья бересты, использованные неведомыми гостями вместо газет.
– Чья козлица? – спросил тогда Пурилис. Он спросил столь тихим шепотом, что даже эхо не откликнулось. – Последний раз спрашиваю: чья коза? – не повышая голоса, упорствовал просвещенный латинянин.
Тишина.
В третий раз открыл рот Пурилис:
– Ну, как знаете. Каждого персонально опрашивать не собираюсь – и со спокойной совестью повел находку на базар. Животное не виновато. Его следует отдать в хорошие руки. Лицо латинянина заняла улыбка шириной в диссертацию психоаналитика.
Пурилис был очень доволен собой. Он стоял с товаром на базаре – так сказать, дебют, и его принимали всерьез. Вокруг звучали любопытные речи, например:
– Сначала я ее поставил на учет, а затем открыл капот и сделал техосмотр.
Пурилис, благодаря воображению поэта, живо представил обозначенную цену и покраснел.
Ах, что за прелесть – праславянские базары. Справа вежливые кидалы предлагают поменять сто баков на рубли по хорошему курсу, сзади какой-то самаритянин, налиставшийся журналов мод, метит облегчить так называемый на жаргоне «чужой» задний карман. Слева колоритная торговка лотерейными билетами предлагает посторожить вещи, пока вы будете преследовать самаритянина. Впереди вас ждет крупный выигрыш, если соблаговолите, дав в залог энную сумму, указать, под каким наперстком находится шарик. Шум, брань, мычание, блеяние, рев – все сливается в один нестройный говор. Мешки, сено, цыгане, горшки, бабы, пряники, шапки – все ярко, пестро, нестройно, мечется кучами и снуется перед глазами. Разноголосые речи потопляют друг друга, и ни одно слово не выхватится, не спасется от этого потопа, ни один крик не выговорится ясно. Только хлопанье по рукам торгашей слышится со всех сторон. Говорят, здесь даже встречаются люди, получающие кайф от уплаты налогов.
Неожиданно латинянин «услышал» чей-то взгляд. Рядом с Пурилисом остановились двое в косоворотках и, не обращаясь к нему, громко заговорили:
– Сейчас с оформлением большие проблемы. Если транспортное средство не растаможено, потом приходится еще втрое больше заплатить. – Один был лысый, как покрышка.
– Это если по черному, или без отчуждения. А зачем мне транспортное средство без отчуждения? – Другой был лохмат, аки веник.
– Да, без отчуждения никак. Вот, смотри, мужик козу продает. Небось не растаможенную.
– Эй, мужик, у тебя коза растаможена?
Пурилис не нашелся, что ответить. Его патрон – зоряная птица Алконст – отлучилась на перекур.
Двое в косоворотках принялись в лупы изучать животное. Один заглянул под хвост и огорченно присвистнул. Другой взглянул на зубы и печально зацокал языком.
– Реэкспорт. Лохматка. Не растаможена. – В один голос обреченно