Потаенные конституции России. Нина Минаева
поляков, как обладателей представительной конституции, он приветствовал и создание законно-свободных учреждений в Европе и Польше и утверждал, что они будут введены и во «вверенном ему отечестве».
Содержание «Государственной уставной грамоты» во всех ее редакциях сохраняло идеи политической свободы, представительного правления и федерализма.
В статье 81 главы третьей сказано: «Без суда никто да не накажется; «чтобы никто без объявления ему вины снятия с него допроса в течение трех дней по задержании не лишился свободы и не содержался в тюрьме» (РО РНБ. Ф. 859. Шильдер Н.К. К. 19. № 6. Лл. 18–28).
В «Уставной грамоте» несколько статей отстаивают независимость личности и ее неприкосновенность и в большой степени воспроизводят те правовые документы, которые оставались потаенными. В более лаконичной форме они присутствуют в «Жалованной грамоте, российскому народу жалуемой» 1801 г. и нескольких записках Сперанского. Разумеется, заимствование и из западноевропейских правовых документов – Сенатской конституции Франции 1814 г. и Польской конституционной хартии 1815 г., также оказали сильное воздействие на составителей «Уставной грамоты» 1818 г. Это обстоятельство, важное само по себе, доказывает, что Вяземский, как и его русские предшественники, хорошо знал и использовал классическое английское законодательство. Принципы защиты личности заимствованы из английского законодательного свода «Habeas corpus act». Присутствие в «Уставной грамоте» статей о свободе личности доказывает стремление авторов предоставить русскому гражданину не только права гражданства, но и гарантировать свободу личности.
В «Уставной грамоте» представлен и другой европейский принцип законодательства – представительное правление, сопряженное с народоправством. В этом отношении «Уставная грамота» во многом следует Польской конституционной хартии 1815 г. Одним из свидетелей этого стал близкий друг князя П.А. Вяземского – Сергей Иванович Тургенев. Он читал один из первых проектов, подготавливаемый под большим секретом в Варшавской канцелярии Новосильцева. Сергей Тургенев замечает в своем «Дневнике»: «Вчера читал мне князь Вяземский некоторые места из проекта Российской конституции. Главнейшие основания ее те же, что и в польской» (Цит. по кн.: Лотман Ю.М. Вяземский и движение декабристов // Ученые записки Тартуского университета. 1960. Вып. 98. С. 57. Прим. 12).
Статья 91 главы третьей «Ручательства державной власти» гласила: «Да будет российский народ отныне и навсегда иметь народное представительство. Оно должно состоять в Государственном Сейме (Государственная Дума), составленном из Государя и двух палат. Первую под именем Высшей палаты образует Сенат, а вторую под именем Посольской палаты – земские послы и депутаты городских обществ» (РО ГНБ. Ф. 859. К. 19. № 6. Лл. 18–28).
Идея представительного правления в условиях господства крепостного права и абсолютной власти в России приобретала особый смысл. Она была высказана и раньше в проектах братьев Воронцовых, адмирала Н.С. Мордвинова, М.М. Сперанского.