Из жизни олимпийских богов. Крониды. Алексей Михайлов
в дивном саду меж кустов и дерев,
И уходила от встречи тропой потайною,
Чем вызывала порою досаду и гнев.
45
Я, молодой и красивый тиран Ойкумены,
Встречи с сестрою искал, как земной пастушок!
Разве она появилась на свете из пены
И с золотыми власами, а в них – гребешок?
В Аргосе я обернулся несчастной кукушкой,
Тихо лежащей с подбитым крылом на камнях.
Гера ходила по склону, звеня погремушкой,
Как это делали все пастухи в деревнях.
46
Думала девушка в Аргосе скрыться надёжно
И притворилась невинной пастушкой она,
Только сбежать от меня никому невозможно,
Там и нашёл я её, где бродила одна.
Юная Гера пригрела несчастную птицу,
Спрятав кукушку на девичьей нежной груди.
Облик вернув, я обнял молодую девицу,
Крепко уверовал, свадьба у нас впереди!
47
Долго смущалась и плакала дивная Гера,
Но согласилась быть верной и доброй женой.
Стала семейная жизнь хороша для примера,
Только несчастье нависло потом надо мной…
Помню, как я выбирал имя славное сыну —
В доме уютном рожала ребёнка жена!
Я, как юнец, трепетал, видя ясно картину:
В ней только радостью жизнь наша будет полна…
48
Но не услышал я первого детского крика,
В дом я вошёл и спросил у супруги: «Где сын?»
Гера, лежащая томно, сказала: «Владыка,
Мальчик мной сброшен в пучину с высоких вершин!
Этот ребёнок родился весьма безобразным,
Нам не годится иметь некрасивых детей,
Лик у младенца был грубым, плаксивым и красным,
Бросила с гор я уродца без всяких затей!
49
Будут у нас, властелин, лишь красивые дети!
Я молода, и желаю пожить для себя,
Много прекрасного хочется видеть на свете,
Будем мы жить, Повелитель, друг друга любя!»
Чувства мои оскорбила поступком жестоким,
За ногу бросив дитя, словно старую ткань!
Гнев на жену у меня был настолько глубоким,
Что я поднял на супругу тяжёлую длань!
50
Только бессовестной Гере хватило замаха,
Чтоб испытать всей душою мгновенный испуг —
В обморок сразу упала царица от страха,
Словно от ветра могучего сломанный бук.
Бросился в поиски я по лесистому склону,
К морю восточному резко направил свой бег,
С берега я обратился тогда к Посейдону:
«Сын мой с Олимпа упал и «растаял», как снег!
51
Брат мой, ребёнка увидеть могли нереиды,
Знаю, никто бы не скрылся от девичьих глаз.
Выполни просьбу мою, царь морей, без обиды —
Нимф среброногих на поиск отправь ты сейчас!»
Не отказал Посейдон, только проку в том мало —
Не помогли молодые прелестницы мне!
С ножкой скривлённой ребёнок стал богом металла,
Вырос Гефест