Тысяча и одна ночь. Эпосы, легенды и сказания
помещение, а сам пошёл на рынок и стал ходить по купцам, что торгуют невольницами, и заговаривал с ними, говоря им: «У меня есть девушка, которую я привёл с собою, а брат её болен, и я послал его к моим родным в Иерусалим, чтобы они его лечили, пока он не выздоровеет. И я желаю её продать, а она, с того дня как заболел её брат, все плачет, и ей тяжело быть в разлуке с ним. И я хочу, чтобы тот, кто купит её, говорил с нею мягко и сказал бы ей: «Твой брат у меня в Иерусалиме, больной». Я сбавлю за это на неё цену».
И один из купцов поднялся и спросил: «Сколько ей лет?» И бедуин ответил: «Она невинна и достигла зрелости, умна, образованна, сообразительна, красива и прелестна, но с тех пор как я отослал её брата в Иерусалим, её сердце занято мыслью о нем, и её прелести изменились и её вид стал другим». Услышав это, купец пошёл с бедуином и сказал ему: «Знай, о шейх арабов, что я пойду с тобою и куплю у тебя невольницу, которую ты прославляешь и расхваливаешь за ум, образованность, красоту и прелесть. И я дам тебе цену за неё, но я поставлю тебе условия и, если ты их примешь, заплачу тебе её цену наличными. Если же ты не примешь их, я верну тебе невольницу обратно». – «Если хочешь, – отвечал бедуин, – отведи её к султану. Ставь мне какие хочешь условия – скажи только, когда ты её приведёшь к царю Шарр-Кану, сыну царя Омара ибн ан-Нумана, властителя Багдада и земли Хорасана, она, может быть, придётся ему по сердцу, и он отдаст тебе её цену и умножит твою прибыль за неё». – «А у меня, – сказал купец, – есть к нему просьба: написать мне разрешение из дивана, чтобы с меня не брали пошлины, и ещё написать своему отцу, Омару ибн ан-Нуману, рекомендательное письмо. И если он примет от меня девушку, я тотчас же отвешу[116] тебе её цену» – «Я принял это условием, – сказал бедуин. И оба пошли и пришли к тому месту, где была Нузхат-аз-Заман, и бедуин остановился у двери помещения и крикнул ей: «Эй, Наджия!» (а он назвал её этим именем), и, услышав его голос, она заплакала и не ответила ему. И бедуин обернулся и сказал купцу: «Вон она сидит, делай с ней что хочешь! Подойди к ней и взгляни на неё и будь с ней ласков, как я учил тебя».
И купец подошёл к ней с приятным видом и увидал, что она небывалой красоты и прелести и к тому же знает арабский язык. И тогда купец сказал: «Если она такова, как ты её описал мне, я достигну благодаря ей у султана того, чего хочу».
«Мир с тобою, о дочка, каково тебе?» – сказал он потом, и Нузхат-аз-Заман обернулась к нему и ответила: «Это было начертано в Книге». И она посмотрела на него и видит – это человек степенный и красивый лицом, и тогда она сказала про себя: «Я думаю, он пришёл меня купить. Если я не дамся ему, я останусь у этого злодея, и он сгубит меня побоями. Как бы то ни было, лицо этого человека красиво, и от него скорее можно ждать добра, чем от этого грубого бедуина. А может быть, он пришёл, только чтобы послушать мои речи. Я отвечу ему хорошим ответом». И при всем этом глаза её смотрели в землю, а затем она подняла свой взор к купцу и сказала ему нежными словами: «И с тобою мир, о господин, и милость Аллаха и благословение его – так повелел отвечать пророк, – да благословит его Аллах и да приветствует! А что до твоих слов «каково
В мусульманских землях деньги в средние века не отсчитывались, а отвешивались, так как монеты делались из очень мягкого сплава и золото быстро стиралось.