Земля волшебника. Лев Гроссман
очень богатый. Да и не твое это дело. Ты за меня больше не отвечаешь.
– Я знаю.
– А приставать ко мне как-то не в твоем стиле.
– Господи. Окажи хоть немного доверия.
Она имела право злиться, хотя он здесь был ни при чем. Его самого реальный мир после Брекбиллса тоже принял не слишком ласково. Он думал, что его жизнь после выпуска будет сплошным приключением, готовился раз за разом побеждать зло и совершать открытия. Понадобилось некоторое время, чтобы понять, как это на самом деле работает.
Принесли его мартини. От золотистого завитка лимонной кожуры на серебристой поверхности образовалась тонкая маслянистая пленка. Квентин выпил, пока коктейль не успел нагреться.
– Извини, а? – сказала Плам. – Не хотела на тебя кидаться. Ты ни в чем не виноват, видит Бог. Просто у меня сложности. Родителям пока ничего не сказала и не знаю, как сказать. Брекбиллс для них очень много значил, и на меня они, думаю, возлагали слишком много надежд – я ведь у них единственная.
– Хочешь, я с ними поговорю?
Она смерила его взглядом.
– Ннет… лучше не надо.
– Я тоже единственный ребенок. Только на меня, похоже, надежд вовсе не возлагали.
– Вот видишь. Моих это просто убьет.
– Это же хорошо, что им не все равно. Не хочу изображать из себя Поллианну[7], но если они тебя действительно любят, то и дальше будут любить.
– Будут-то будут. – Плам энергично втянула через соломинку свою минералку. – Всю жизнь будут смотреть на меня, как на птичку с перебитым крылом, которая никогда уже не взлетит. И зачем только я это сделала. Хотела просто посмотреть, что это, а потом взяла и дала согласие. А с тобой как было?
– Так же. Получил письмо, проигнорировал его и вдруг потерял работу. Пришлось вспомнить, о чем писали.
– Знаешь, я все-таки чувствую себя виноватой.
– Брось.
– Нет, правда…
– Забудь, говорю. Меня никто не заставлял, сам решил.
Чистая правда, кстати.
– Ну и что думаешь? Пройдет у нас этот номер?
– Без понятия. Раз птица предлагает такие бабки, то должна, по идее, полагать, что нам это по силам.
– Или это ее единственный шанс.
– Может, и так.
Мартини делал свое дело: лобные доли головного мозга подернулись инеем, готовя почву для глубокой заморозки. Процесс, поскольку Квентин не ужинал, шел ускоренным темпом. Не повторить ли?
– Скучаешь по Брекбиллсу?
Мяч на телеэкране отскочил от штанги.
– Еще бы, – ответил он, – но понемногу уже привыкаю. Свет не клином сошелся на одной школе, надо брать от жизни что можешь.
– Ну, пошла поллианщина.
Квентин усмехнулся, не сомневаясь, что и Плам это переживет. Она, конечно, совсем молоденькая и неопытная, но крепкий орешек и очень умна. Они, пожалуй, могут рассчитывать друг на друга. Квентин, поймав взгляд бармена, постучал по стакану.
– Меня другое волнует, – сказал он. – Как мы откроем саквояж, если те двое не сумели?
– Есть одна задумка, только
Сиротка, не унывающая при любых обстоятельствах, героиня одноименной детской книги Э. Портер (1913).