Земля волшебника. Лев Гроссман
влюбленности – определенно не ваша специальность, – добродушно улыбнулась она. – Закатайте рукава выше локтя и протяните руки ладонями вниз.
Он протянул. Она втерла в них какой-то порошок, и на коже замерцали холодные искорки – будто смотришь сверху в ночное время на малонаселенную местность. Квентин чувствовал их покалывание, но это, возможно, ему только мерещилось.
– М-мм. – Санлерленд – или Перл, ведь теперь они могли называть друг друга по имени – похлопала его по рукам, как в детской игре, и искры пропали. Потом отрезала у него прядь волос и сожгла над жаровней. Они пахли, как паленые волосы. – И тут ничего.
Теперь ей стало не до любезностей – задача поглотила ее целиком. Приказав Квентину ходить задом наперед по всей комнате, она принялась рассматривать его в дымчатые линзы, как не желающую складываться цветочную композицию.
– Почему это так трудно для вас? – спросил Квентин, стараясь ни на что не наткнуться.
– Не смотрите через плечо.
– Почему вы никак не можете определить мою специальность?
– Причин может быть несколько. – Она заправила за уши свои прямые светлые волосы и поменяла линзу. – Возможно, она просто скрыта. Некоторые дисциплины не желают открываться по природе своей. Возможно также, что специальность узкая, практически бесполезная, и ее трудно рассмотреть за фоновым шумом.
– А если это что-то редкое? – Квентин наткнулся на табурет. – Такое, что никому еще не встречалось?
– Все может быть.
Квентин всегда завидовал Пенни, чьим редким – уникальным, возможно – даром были путешествия между разными измерениями, но тон Перл давал понять, что дело в чем-то другом.
– А помните, как у меня искры из пальцев сыпались?
– Конечно. Как же я сразу не вспомнила! Станьте смирно. – Она извлекла из ящика тяжелую, окованную медью линейку с незнакомыми Квентину символами. – Закройте глаза.
Он закрыл, и пальцы правой руки тут же прошило болью. Квентин зажал их между коленями и даже «ой» сразу выговорить не смог. Он думал, что лишился их навсегда, но они, хотя и сильно покрасневшие, были на месте. Сандерленд нанесла удар острым ребром линейки.
– Извините. Боль часто способствует полезным открытиям.
– Знаете что? Я предпочитаю остаться в неведении.
– Не волнуйтесь, я все уже выяснила. Какой вы, однако, неженка.
Потому что не любит, когда его бьют по костяшкам? Квентину вдруг захотелось остановить Перл, листавшую толстенный, напечатанный мелким шрифтом справочник. Он не готов был расстаться с привычным обликом мага без специальности, и если она сейчас скажет, что он такой же, как все…
– У меня была хорошая версия относительно вас. – Перл вела пальцем по странице. – В тот первый раз у вас специальности еще не было: вы всегда казались мне немного инфантильным для своего возраста, недостаточно развитым эмоционально.
Надо же. Как видно, не только его влюбленность была заметнее, чем он полагал.
– Я,