Тысяча и одна ночь. Том XIV. Эпосы, легенды и сказания
как сказал о нем кто-то:
Чиста вода красы на его лике,
Из глаз его летят, разя нас, стрелы.
И давится влюблённый, даст коль выпить
Разлуки горечь он, – сладка ведь близость.
Моя любовь, и лоб, и стан красавца –
Прекрасное в прекрасном и в прекрасном.
Поистине, одежд его и платья
На шее месяца сошлись застёжки.
Его глаза, и родинки, и слезы
Мои – то ночи в ночи, среди ночи.
А бровь его, и лик его, и тело
Моё – то месяц с месяцем и месяц.
Его глаза обходят с кубком винным
Влюблённых, – коль пройдёт, он мне дозволен.
Даёт он мне напиться влаги хладной
Улыбкой уст, в день радостный сближенья.
Убить меня и кровь пролить он может
Знойно, и законно, и законно.
Потом девушка посмотрела на Нур-ад-дина и сказала ему: «О господин мой, заклинаю тебя Аллахом, разве я не красива?» И Нур-ад-дин ответил: «О владычица красавиц, а разве есть в дольнем мире кто-нибудь лучше тебя?» – «Почему же ты видел, что все купцы набавляют за меня цену, а сам молчал и ничего не сказал и не прибавил за меня ни одного динара, как будто я тебе не понравилась, о господин?» – сказала девушка. И Нур-ад-дин молвил: «О госпожа, если бы я был в моем городе, я бы купил тебя за все деньги, которыми владеют мои руки». – «О господин, – сказала девушка, – я не говорила тебе: «Купи меня против твоего желания». Но если бы ты прибавил за меня что-нибудь, ты бы залечил моё сердце, даже если бы и не купил меня, потому что купцы бы сказали: «Не будь эта девушка красивой, этот каирский купец не прибавил бы за неё, так как жители Каира сведущи в невольницах».
И Нур-ад-дину стало стыдно из-за слов, которые сказала девушка, и его лицо покраснело. «До чего дошла цена за эту девушку?» – спросил он посредника. И тот ответил: «Цена за неё дошла до девятисот пятидесяти динаров, кроме платы за посредничество, а что касается доли султана[4], то она с продающего». – «Пусть невольница будет моя за цену в тысячу динаров, вместе с платой за посредничество», – сказал посреднику Нур-ад-дин. И девушка поспешно отошла от посредника и сказала: «Я продала себя этому красивому юноше за тысячу динаров!» И Нур-ад-дин промолчал, и кто-то сказал: «Мы ему её продали». И другой сказал: «Он достоин!» И кто-то воскликнул: «Проклятый! Сын проклятого тот, кто набавляет цену и не покупает!» А ещё один сказал: «Клянусь Аллахом, они подходят друг к другу!»
И не успел Нур-ад-дин опомниться, как посредник привёл судей и свидетелей и написали на бумажке условие о купле и продаже, и посредник подал его Нур-ад-дину и сказал: «Получай свою невольницу! Да сделает её Аллах для тебя благословенной! Она подходит только для тебя, а ты подходишь только для неё». И посредник произнёс такие два стиха:
«Пришла сама радость послушно к нему,
Подол волоча в унижении своём.
Подходит она для него одного,
И он для неё лишь подходит одной».
И Нур-ад-дину стало стыдно перед купцами, и он в тот же час и минуту поднялся
Долей султана называется налог на торговые сделки, поступавший в непосредственное распоряжение султана