Пять пьес. Александр Амфитеатров
делать мне с Рогнедою, бояре?
Добрыня.
Твоя жена, что хочешь, то твори.
Вышата.
В семейные дела твоей дружине
Мешаться грех.
Пyтята.
Что порешишь, то ладно.
На сцене совсем светло.
Владимир.
Так пропади ж, изменница!
Идет с обнаженным мечем к дверям боковым. Рогнеда выступает навстречу ему в пышном наряде, опираясь на Изяслава.
Владимир (опуская меч).
Мой сын!
Зачем ты здесь?
Рогнеда.
Чтоб смерть мою увидеть.
Владимир.
Не чаял я…
Рогнеда.
Не бойся, порази,
Но на глазах его! Пускай запомнить
Мой Изяслав, что ты меня казнил,
Как помню я убийство Рогволода,
И отомстить когда-нибудь тебе,
Как я сегодня отомстить пыталась.
Владимир (задумчиво).
Все месть, да месть… Нет, жутко, тяжело!
Булатный меч сам из руки валится.
Бросает меч.
Пускай другие судят нас с тобою:
Я не могу… Дружина! как истец,
Вам кланяюсь! на вашу честь и правду
Надеясь, отдаю на вашу волю
Рогнеду и себя.
Кланяется и садится к столу. Рогнеда с Изяславом садятся на ложе. Молчание.
Добрыня (выступает вперед).
Великий князь!
Ты ведаешь, что мы с твоей княгиней
Не из друзей, что всяческое зло
Друг другу мы усердно измышляли
Семь полных лет, – и все же я скажу:
Нельзя ее казнить!
Пyтята.
Что правда правда!
Добрыня.
Взята она убийством и грозой,
Оставлена без племени и рода, –
С чего бы ей добра тебе желать?
Однако, ты смирил ее. Ведь бабий
Короток ум, а память что вода:
Следа не держит долгого. Рогнеда
Тебя ласкала, сына родила,
Потом другого, к детям привязалась,
Да и тебя, отца их, полюбила.
А ты на запоздалую любовь
Ответил ей остудой, да изменой!
Владимир.
Не сам ли ты смущал меня, Добрыня?
Добрыня.
Что делает Добрыня, перечтешь,
Когда судить Добрыню будешь: так-то,
Надежа-князь! Теперь Рогнеду судим, –
О ней и будет речь. Что говорить!
Не без вины я, точно, в этом деле,
Досадовал, что ты свою дружину
На женину указку променял, –
Вот и смущал! А ты не поддавался б,
Когда любил!
Владимир.
Эх, дядя!
Пyтята.
Даже пес
И тот кусаться станет, коль из пасти
Кусок последний вырвешь y него.
А женщина, хоть прока в ней немного,
Все ж не собака, человек. Одно,
Хорошего что было y Рогнеды,
Любовь