Робинзон в русском лесу. Ольга Качулкова
всевозможных подарков.
Мне шел уже тринадцатый год, и на этот раз дяде вздумалось приурочить свои подарки к моему возрасту. Через несколько дней после его приезда, когда привезли его багаж, он подарил мне отличное английское ружье со всем охотничьим набором, полный комплект не игрушечных, а настоящих инструментов плотника и столяра и несколько хороших, роскошно переплетенных книг.
Весь вечер прошел в рассматривании, похвалах и благодарностях. Мы, дети, даже несколько опоздали лечь спать. Однако сестер скоро увела из-за чайного стола Августа Ивановна. Я один остался в столовой и лениво допивал свой стакан. Смежная комната была будуаром моей матери. Тотчас после чаю отец ушел в кабинет к своим счетам и бумагам, а мать увела дядю к себе. Между ними завязалась сначала просто веселая болтовня, но скоро они перешли к серьезным семейным делам.
Они, вероятно, забыли обо мне, и я невольно подслушал разговор, имевший впоследствии влияние на всю мою жизнь.
– А что Сергей? – вдруг спросил дядя, – вы писали, что он за последнее время начал чудить по-новому?
– Да, мальчик очень заботит меня, – грустно проговорила мать, – это просто не человек, а какое-то ходячее увлечение. Все решительно он делает как-то порывом! А это не предвещает ничего доброго! То ленился и целыми днями лежал и о чем-то думал. Потом принялся столярничать. Теперь новый припадок: с некоторых пор стал так учиться, что просто поражает и меня, и отца. Способности у него прекрасные, но я боюсь, что это полезное увлечение протянется недолго!
Мне стало как-то жутко… стыдно за себя, жаль мать. Но я сидел и продолжал слушать.
– Вот теперь, – снова начала она, видимо, старалась говорить как можно громче, – я, разумеется, очень благодарна вам за внимание к сыну, но, признаюсь, ваши подарки очень озаботили меня! Заметили вы, до чего он обрадовался ружью? Теперь он станет целыми днями думать о нем и возиться с ним, а значит, опять забросит ученье. Да дай Бог еще, чтобы, при его рассеянности, эта игра с оружием не окончилась чем-нибудь ужасным!
– Полноте, кузина, – горячо заговорил дядя, – как вы до сих пор не видите, что это ребенок с необыкновенными задатками, что он не может улечься в рамки всех детей вообще. Вы почему-то тоскуете, что он не будет у вас гладеньким гвардейским офицером или усердным чиновником, но что за несчастье, если он станет великим путешественником или изобретателем? Что касается ружья и инструментов, так ведь он мальчик, пусть и развивается по-мужски! Вы говорите, что он горяч, но уверяю вас – ничто не учит так хладнокровию и самообладанию, как ружье. А что касается учения, то мы не дадим ему его забросить. Я сам стану учить его стрелять, но поставлю кое-какие условия. А через месяц приедет Анатоль и освободит вас от трудов с ним.
В эту минуту в столовую возвратилась Августа Ивановна и отправила будущего великого изобретателя спать.
Добрый дядя! – он говорил так, чтобы утешить мою бедную мать! Но он не знал, какой безумец его слушал, и какие горькие последствия