Три легенды. Михаил Кликин
учителя.
Внезапно что-то вдвинулось в поле его зрения. Нечто острое, темное, опасное заслонило собой полмира. Вытеснило мысли. Отбросило назад, в тело. Урс лишь успел увидеть свирепую мохнатую морду, клыкастое рыло, маленькие глазки, горящие злобой.
Он вскочил на ноги, ничего не понимая, схватился за меч, дернул его из земли, встал в стойку.
«Где Берт?» – первая мысль.
И в ответ рычание.
Он повернулся на звук, еще не привыкнув к тому, что надо двигать головой, обращать глаза, фокусировать взгляд.
Ощетинившийся пес скалился на что-то. Шерсть на загривке вздыбилась. Кожа на морде собралась в толстые складки, напоминая морщины на лбу Дварфа. Обнажились желтые клыки.
Урс повернулся в сторону, куда ощерился пес. Как медленно!
Из густых кустов шиповника выдвинулась наполовину темная туша. Горб, покрытый щетиной, клиновидное рыло, короткие ноги. Маленькие тупые глазки, заплывшие жиром. Кабан-секач. Вепрь.
Берт рванулся к дикому зверю.
– Назад! – крикнул Урс, и пес остановился послушно, вопросительно оглянулся на хозяина. Но поздно. Кабан, услышав крик, разглядев своими близорукими глазками человека и собаку, хрюкнул, взвизгнул, метнулся вперед. Тяжелая горбатая туша на кривых ножках, острые клыки опасно загнуты вверх.
Урс бросился на выручку псу. И кабан, словно почувствовал его порыв, сменил направление, развернулся мгновенно и понесся к человеку. Урс выставил меч.
Вепрь летел на него. Глазки налиты злобой. Щетина топорщится.
И Урс, уже готовый к тому, чтоб шагнуть навстречу зверю, и вонзить под лопатку лезвие, напоить его кровью, вдруг увидел себя со стороны.
И увидел все вокруг.
Снова это чувство.
Теперь уже привычное.
И он вдруг понял. Как он смог это понять? Он узнал каким-то образом, что вот сейчас кабан чуть отвернет в сторону, и лезвие меча едва заденет его горб, оцарапает неглубоко кожу, и вепрь мотнет головой, пропахав Урсу бедро, собьет с ног, развернется и вспорет живот, топча вывалившиеся внутренности своими острыми копытцами…
Урс увидел это. Предугадал. И отступил чуть. Подобрал отставленную для большей устойчивости ногу, поправил меч.
Кабан повернулся самую малость, взвизгнул, мотнул рылом, вспорол воздух клыками, но бедра Урса там уже не было – промахнулся зверь! И время остановилось в это мгновение. Урс отчетливо увидел огненный ком в теле вепря – его сердце. Во всех подробностях разглядел точку, куда надо ударить, чтобы лезвие, не встретив никакого сопротивления, пронзило алый ком сердечных мускулов. И ткнул туда мечом. Медленно. Неторопливо. Точно. Подстраиваясь под остановившееся время.
Кабан завизжал.
И тотчас пропало чувство растянувшегося мгновения.
Пропала ясность восприятия.
Меч рванулся в сторону, едва не выскользнув из рук.
И убитый зверь боком повалился на траву. Брызнула кровь. Кабан еще дернул пару раз ногами, мотнул головой, пропахивая борозды в земле, но это была агони