Адриан Моул: Годы капуччино. Сью Таунсенд
отнес отцу чашку «Нескафе». Папа лежал, уткнувшись лицом в стену. На лысом пятачке темнели каракули, нанесенные черным фломастером. Когда я ставил кружку на тумбочку, он попросил задернуть занавески, чтобы солнечный свет не проникал в комнату.
– Сегодня ты должен чувствовать прилив сил, папа. Возможно, Тони изменит твою жизнь.
Он с хриплым клекотом приподнялся на кровати и потянулся за пачкой «Ротманс».
– Послушай, сынок, при миссис Тэтчер у меня получалось три раза в неделю, а в лучшие дни я был просто секс-машиной.
– Я имею в виду социально-экономические аспекты прихода к власти нового правительства.
– Ну да, конечно, – буркнул он, затягиваясь сигаретой, – а я имею в виду, что при правлении Мэгги в моем карандаше имелся грифель.
С тем я и покинул его спальню. Лишний раз убедился, что нет смысла вразумлять человека, который не видит дальше кончика своего карандаша.
Перед отъездом в Лондон попытался набраться смелости и поговорить с матерью о катастрофических последствиях, которые могут иметь место, если она вознамерится продолжить роман с родителем члена парламента. МИ-5 наверняка устроит слежку за ней. Ее телефон будут прослушивать, и – что еще важнее – неужели она готова во второй раз подвергнуть процедуре развода моего бедного отца?
Настроившись на серьезный лад, я отправился в гостиную, где мама, подпрыгивая от радости, смотрела по видео, как меняется физиономия Майкла Портильо[21] при известии, что бывшие почитатели лишили его места в парламенте.
Мама крикнула в экран:
– Выкуси, надменный ублюдок! Будешь знать, каково это, когда тебя выбрасывают на свалку, как Джорджа Моула.
Мне не хотелось прокалывать воздушный шар ее незамутненной радости. Кроме того, я не мог позволить себе спор, который наверняка закончится решительным отказом ухаживать за внуком.
Забраться в свой «монтего» я сумел только после того, как оторвал от своих ног Уильяма. Наконец его уговорили отпустить меня, пообещав показать видео, где Джереми Кларксон тестирует «ламборгини». Малыш махал рукой, пока я не свернул за угол. Меня так и подмывало дать задний ход и забрать его с собой в Лондон. Но разум одержал верх над инстинктами. Куда я дену его на все то время, пока тружусь в ресторане?
Стоял чудесный теплый день, я опустил стекло и наслаждался ветерком, овевающим мое лицо. К сожалению, перед поворотом на шоссе в левую ноздрю залетело какое-то насекомое, отчего глаза слезились до самого Лондона.
По дороге видел одиннадцать грузовиков Эдди Стобарта. Поприветствовали меня только девять. Может, остальные два водителя не видели, как я им мигаю? В остальном поездка протекала без происшествий.
В 17.00 свернул на автомобильную стоянку торгового центра в Брент-Кросс, где я обычно оставляю машину. До Сохо добрался на автобусе к 18.00. Почему ближайшая к Сохо бесплатная парковка, которую я смог найти, – это Брент-Кросс? Как местный житель, я обратился за разрешением ставить машину рядом с домом, но там очередь на
Главный финансист Консервативной партии.