Глобальное потепление. Яна Дубинянская
точно. На вчера надо было сдать очередную колонку в журнал «Главные люди страны». Этот дико элитарный глянцевый уродец выходил так редко, что Ливанов регулярно о нем забывал, а редактора там работали деликатные, напоминали о себе лишь в последний момент, вот сегодня наверняка звонили. И хрен с ними. Или все-таки чего-нибудь черкнуть? Про глобальное потепление.
– Будет здорово, – мечтательно сказал Рибер. – Даже если мы ничего не найдем. Я же понимаю, тебе пофиг. Для меня, для Кольки, для ребят – это шанс всю жизнь изменить, но тебе-то будет здорово и так, в любом случае. Дайверский поселок, погружения, культурный шельф… вставишь потом в эту свою, как ее, трилогию. Соглашайся. Никуда они не денутся, твои Соловки.
Принесли миску черепахового супа для Рибера и горячее Ливанову, пасту с пармезаном. Но есть как-то расхотелось. Захотелось поработать – тем более странно и противоестественно, что о нормальной работе речь не шла, не считать же таковой занюханные две-три тысячи знаков «Главлюдям», которые он ваял за десять минут левой задней ногой. За них и платили по таксе средней паршивости, так, один престиж. Вон Юрке с его авантюрой ливановский престиж уж точно до лампочки, тут все прозрачно, как повсюду в этой стране. Не пошел он, понимаешь, к Герштейну или к Солнцеву, обхохочешься.
– Вкусно, – сообщил Рибер, налегая на черепашатину. – Спасибо, Дим. Одно удовольствие питаться за твой счет, жаль, что редко получается.
– Держи, тоже тебе, – Ливанов подвинул к нему тарелку с пастой. – Скажи, Юрка, а если б я просто дал вам бабла? Профинансировал вашу мурню по полной программе, а сам никуда бы не ехал. Ты как, взял бы?
– Взял бы, не вопрос. Но, во-первых, ты не дашь. Просто так ты никому и ничего не даешь, все знают, хотя ты и пытаешься скрыть. А во-вторых, оно все-таки было бы неправильно, Дима. Тебе это нужно самому. Может быть, даже больше, чем мне или Кольке.
Ливанов поднялся. Положил на стол крупную купюру, не дожидаясь счета: тоже часть ритуала, за которую его повсеместно обожали официантки. Снова послал кого-то по мобилке и кивнул на прощание жующему Риберу:
– Я пока еще как-то разбираюсь, что именно мне нужно. Лучше многих в этой стране. Смешной ты, Юрка, за это я тебя и люблю.
Поднял раскрытую ладонь и ушел раньше, чем тот успел прожевать и ответить.
Что презентовали, Ливанов так и не понял. Как он здесь вообще оказался, впрочем, еще помнилось: привел Герштейн. А вот где и каким образом они пересеклись с Герштейном…
Публика собралась средней гламурности. Среди спонсоров с квадратными мордами крутились богемные тусовщики-шаровики, эти, в отличие от первых, все друг друга знали и получали удовольствие. Ливанов тоже был намерен его получить: сегодня, для разнообразия, за чужой счет. Счастья в этой стране нет и не будет, но бабки-то есть, они концентрируются в разных местах уродливыми пятнами, как разлитая в море нефть, и местами трансформируются в пользительные фуршетные сборища вроде хотя бы этого. Красная икра на столах имелась, а черной не было, тьфу, не наш уровень. Но данное