9 месяцев. Тамара Ким
как обычно. Просто какое-то величайшее недоумение: за что?
Я почти спокойно сделала за день все намеченные дела, вечером посидела с Лукашевич, а сейчас хочу спать. Мандража нет. Тоски-безысходности нет. Мысли спокойные. В первый момент, миг после ссоры подкрался обычный тошнотворный страх, но он очень быстро прошел, я еще с полчаса посидела, покурила и пошла по делам. Провела все беседы, встречи, которые откладывала на потом.
Ну, за что так со мной! Почему? Так нельзя ни с кем, а со мной тем более. От кого-то получить моральную оплеуху, а самоутвердиться со мной?
Не надо так.
Больше не надо так. Я понимаю, за 12 лет он так привык, я это позволяла. Но больше не надо так. Я другая. Я все равно люблю его, но я уже другая. Я не буду плакать. Я не буду теперь ползать на коленях. Все будет по-другому. Неужели это не понятно? Я не билась в истерике, как обычно. Я не рыдала. Он тоже не рыдал, но истерика у него была – с ума сойти.
Почему-то вспомнила: точно так же однажды кричал в истерике на меня брат Николай. Но врагом для меня не стал. Это было родственное. Так и с Яном. У меня нет к нему ненависти, злобы. Но самое главное – и это удивительно – у меня нет обычного после ссор жуткого осознания, что это конец, что я его больше не увижу, что это конец вообще всему и вся.
Да. Это не конец.
Это начало.
Не верите? Приходите через 3 года.
16 мая, 21 час.
Удивительно спокойно. Не безразличие и не апатия. А именно: спокойно.
С утра опять обошла все намеченные маршруты, причем, результативно, стерла ноги в кровь (перешла из ботиночек на босоножки; второй день жара летняя), пришла домой вечером, приготовила себе поесть, почитала, с Анечкой пообщалась через SMS.
И все – без надрыва, спокойно, деловито.
А! Еще помыла полы в подъезде – я дежурная, твою мать!
Вот так.
Ни слез, ни тоски, ни печали. Ни боли – тем более.
Немного непривычное состояние; особенно, если учитывать, что исчезло из души и мозга тоскливое ожидание его звонка. Это у меня впервые. Но, что еще удивительнее: у самой нет неодолимого желания позвонить (как было раньше после ссоры).
И при всем этом уверенность, что это не конец. Пока не знаю, что это. Посмотрим.
Я точно подошла к какому-то рубежу. Это прямо в воздухе витает. Абсолютное даже не ощущение, а осознание, что я на пороге новой жизни. Нет того ощущения безысходности, беспомощности, страха перед будущим, которое было у меня еще в марте. Полное осознание, что я вступаю в какое-то новое пространство—время.
Правда, – так было у меня в 15—16 лет, когда я заканчивала школу и знала, что теперь начнется жизнь, как в книжке.
Хорошо.
А Ян… Это естественно: с Яном у нас будут качественно новые отношения. Нельзя так истязать друг друга любовью. И ни к чему даже выяснять, кто прав, кто виноват. У нас сложился такой стереотип общения, мы сотворили такую модель общения, которая ни к черту никому не нужна.