Тамбовское восстание (1920—1921 гг.). «Антоновщина». Петр Алешкин
назначения, которых было два и которые направлялись в места «наиболее кулацкие», наиболее упорствующие в сдаче излишков. Эти отряды забирали у работников полностью все годовые излишки.
В начале устанавливался такой порядок реквизиции – отряд, придя в волость или село и получая отказ в сдаче излишков, приступал к подворной реквизиции и найденные излишки реквизировал. Это давало возможность крестьянам перевозить хлеб из деревни в деревню при приближении отряда, прятать его и т. д. Впоследствии был введен другой порядок: селу предъявлялось требование сдать причитающуюся по разверстке сумму излишков, а неисполнение разверстки рассматривалось как преступление, и с данного села забирался весь хлеб, весь скот и производились аресты. Если раньше крестьянину всегда был смысл отказаться, так как он буквально ничем не рисковал, то теперь его положение сильно изменилось, так как он рисковал всем своим хлебом и скотом. При таких массовых реквизициях не могло обходиться без столкновений и волнений.
По окончании «хлебной недели» работники, командированные уисполкомами и укомпартами, частично отзывались с продовольственной работы. Губернские исполком и комитет компартии циркулярным распоряжением предписали задержать всех командированных на местах работников, что позволяло вести планомерную работу по реквизиции хлебных излишков.41
Отношение к советской продовольственной политике в деревне было неоднозначным, хотя тенденция к ее отрицанию быстро нарастала. Протесты вызывались безобменным характером заготовок, произволом при определении излишков, непосильностью для крестьянских хозяйств предъявляемых требований, широким использованием грубой силы. Осенью 1918 года поход продотрядов за хлебом и деятельность комбедов вызвали волну крестьянских восстаний, прокатившуюся по многим районам России.
Тамбовская губерния была «хлебной» и поэтому испытала на себе всю тяжесть продовольственной диктатуры и похода за хлебом. Уже к октябрю 1918 года в губернии действовали 50 продотрядов из Петрограда, Москвы, Череповца и других городов общей численностью до 5 тыс. человек – такого размаха конфискаций не знала ни одна губерния.
Размах и содержание этой работы видны из оперативной сводки начальника продотряда губпродкомиссару о ходе реквизиции хлеба в Козловском уезде.42 Как явствует из документа, агенты вместе с красноармейцами, разбитые по сотням, с утра приступали к исполнению своих обязанностей и работали до позднего вечера. Крестьяне противились вывозу хлеба, заявляя, что «хлеба у нас нет и что хотите, то с нами и делайте, а хлеба мы вам не дадим». Красноармейцы и агенты у всех, отказывавшихся вывозить хлеб, производили обыски. Если при обыске у крестьян обнаруживался хлеб, он конфисковывался и отправлялся на ссыпные пункты без какой-либо оплаты. В Песчанском районе большинство из волостей
ГАТО. Ф. Р. -1. 0п. 1. Д. 212. Л. 2—6.
ГАТО. Ф. Р. -1236. Оп. 1. Д. 831. Л. 14..