Желторотик. Повесть. Александр Иванович Калмыков
а третье? – с любовью и уважением глядя на отца, спросил Александр.
– Бойцы ружейно-пулемётным огнём прижимали фашистов к земле, не давая им поднять головы, – продолжил свой рассказ Иван Андреевич. – Лёжа на земле, немцы отстреливались, но ползком медленно продвигались в нашу сторону. Бойцы батальона меткой стрельбой поражали движущиеся цели, но немецкие солдаты всё лезли и лезли. А в тылу слышались частые разрывы снарядов и сплошной гул орудийных залпов. Это артиллеристы вели бой с немецкими танками. Метким огнём батальону удалось остановить наступление фашистов. Вначале они начали окапываться, но, видимо, понесли большие потери и стали, кто короткими перебежками, кто ползком откатываться назад в защитную полосу леса. А я так увлёкся боем, что совсем забыл о немецких танках, которые вели бой с нашими артиллеристами. Бой с немецкой пехотой близился к завершению. Я вышел из блиндажа, где располагался командный пункт батальона. Сильно болел и кровоточил под бинтом раненный палец. Продолжая командовать батальоном, я начал ходить среди кустов виноградника. Там для фашистских солдат я был невидим. Мне из этих кустов было видно всё поле боя. Войдя в азарт боя, видя, что немцы побежали назад, я подобрал с земли длинную ветку, срезанную пулей, и начал расхаживать взад-вперёд, постукивая этой веткой по сапогу. Вдруг сзади, совсем близко, послышался металлический лязг гусениц и надрывный вой танковых двигателей. Это были те самые немецкие танки, которые мы пропустили в наш тыл к артиллеристам. От семи танков их осталось только три. Выскочили на нас сзади они неожиданно. Эти танки драпали обратно к себе, на свою территорию. Военное счастье помогло мне и на этот раз. Немецкие танкисты заметили меня раньше, чем я увидел их танк. Видимо по моим движениям они поняли, что я командир и взяли курс на наш командный пункт. В бою с нашими артиллеристами фашистские танкисты, видимо, израсходовали все боеприпасы. Это и было моим счастьем. Будь у них в пулемётах хотя бы один патрон, они легко бы расстреляли меня. Но их танковые пулемёты молчали. Не успел я ничего сообразить, как вырвавшийся вперёд танк выплюнул в мою сторону из пушки короткий язычок пламени. Короткий шелест близко пролетевшего снаряда слился с пушечным выстрелом в один смертоносный звук. Снаряд разорвался с перелётом метров в двадцать, слегка оглушив меня. Тут же, следом за первым снарядом взорвался второй. Этот снаряд не долетел до меня метров пятнадцать. Я только успел заметить взрыв и услышать его грохот, как в этот миг меня сильно ударило чем-то горячим в спину и бросило наземь. Это был осколок разорвавшегося второго снаряда. Теряя сознание, я увидел в небе наши самолёты и немецкие. В небе тоже разгорался бой. Потом я потерял сознание, и что было дальше, не знаю. Очнулся я через несколько часов в полевом госпитале. Осколок из меня вынули. После операции меня отправили в тыловой госпиталь на полное излечение, где я пробыл несколько месяцев и там встретил Победу. Так