Мы так любили «Битлз». Пьеса. Виктор Пятницкий

      Дубинин. Парни. А я ведь участвовал в фестивалях бардовской песни. Да. Бросил свой НИИ в восьмидесятые, колесил по стране, работал грузчиком, выступал.

      Стрельцов. А как же Люська?

      Дубинин. Мы очень скоро развелись. Прожили полтора года только.

      Шумов. Что так?

      Дубинин. Да не готов я был тогда к серьёзным отношениям. Она тоже. Сто лет её не видел. Я ведь в России только полгода. Меня где только не носило. И в Финляндии жил и в Германии и в Швеции. В Штатах обитал.

      Шумов. Что ты там делал?

      Дубинин. Музыкой занимался. Играли по ресторанам и на улице.

      Шумов. Так и промотался всю жизнь по странам и городам?

      Дубинин. Да, а чего?

      Шумов. Видимо тебе, здорово, «Битлы» по голове шандарахнули. И ни жён больше, ни детей?

      Дубинин. Нет.

      Стрельцов. Вот это судьба. Святой человек.

      Дубинин. Я не святой. Я живу, как мне хочется. Музыка – это моя жизнь.

      Шумов. Помните, как в десятом классе, мы играли концерт на двадцать третье февраля. «Битлов» пели и даже «Роллингов». Катька Золотова тогда меня после концерта затащила в туалет, и у меня первый раз случилось это.

      Дубинин. Да это был крутой концерт. Народ с ума сходил. Я себя чувствовал просто Джоном Ленноном.

      Стрельцов. Подожди. Катька Золотова говоришь? Но ты же уже встречался в это время с Танькой.

      Шумов. Мы тогда ещё только за ручку с ней ходили, а с Катькой всё было по-взрослому.

      Стрельцов. Ты так легко изменил Таньке?

      Шумов. Нелегко. Я был пьян немного.

      Стрельцов. Ты всегда был негодяем.

      Дубинин. А помните, нас на следующий день песочил комсомольский актив школы?

      Стрельцов. Да. Меня всё равно в комсомол не приняли, а Лёху и так взяли.

      Шумов. Катька-то мне и помогла. У неё в комсомоле всё было налажено и отлажено. Давайте выпьем за прекрасных дам. Нам всё равно, а им приятно.