Девчонка с изнанки. Наталия Шитова
на несколько дней, чтобы провести время в полном уединении.
Катер высадил меня на причале около домика номер восемь и тут же умчался прочь.
Причал был пуст, а красный домик с широким окном и чёрной крышей выглядел одиноким и заброшенным.
Ключа под ковриком не было, а дверь оказалась открытой.
Внутри домика была одна комната-студия с огромной кроватью, шкафами-купе и телевизором под потолком. Да ещё справа какие-то двери, видимо, вход в ванную и кладовую.
На кровати, по-детски трогательно обняв подушку, мирно спал Шокер. Его косуха валялась в кресле, ботинки аккуратно стояли у кровати.
Я подумала, что он расслышит, как я вошла, и если не вскочит, то хоть глаза откроет. Ловец всё-таки, не какой-нибудь рохля-обыватель. Но ловец, похоже, очень сильно вымотался, и его можно было выносить тёпленьким. Я подошла совсем близко, но он не пошевелился, мерно дышал, приоткрыв рот, и видел десятый сон. Ах, да. Снов он не видел, как недавно признался.
Мне было до слёз его жаль. И не из-за того даже, что он потерял жену. Не видела я ту жену никогда, что мне о ней переживать… И не из-за его странных и очевидно непростых отношений с Лали. Тут ещё неизвестно, кого больше пожалеть надо… А вот то, что он больше не проводник, это меня потрясло. Я сама даже представить себе не могу, каково это. Да, я ненавижу гатрийские порядки, я ненавижу свой контракт, мне осточертел любвеобильный командор, и я с радостью пошлю их всех лесом и устроюсь на изнанке. Но как бы я не стращала Йана тем, что я и чип удалю, вот этого я никогда не сделаю. С чипом меня, конечно, гатрийские спецслужбы на изнанке всё время будут под надзором держать, но плевать мне на это, в общем-то, я банки грабить не собираюсь. А удалишь чип – потеряешь право самостоятельно перемещаться между изнанкой и поверхностью. А я хочу осесть на изнанке, но иметь возможность в любой момент слетать на поверхность. Не ради поверхности, что я там не видела. Только ради полёта. Кто распробовал, что это такое, не может просто взять и отказаться от этого. Наверное, это наркотик, только не химический. Представляю, сколько лет у Шокера была ломка.
Пока я стояла над Шокером и размышляла о его нелёгкой доле, он перевернулся на другой бок, причмокнул и продолжил дрыхнуть, уткнувшись в подушку.
Вот так, вместо того, чтобы летать туда-сюда, таская с собой абсолютно стандартные организмы, этот парень вынужден ловить всяких скользких типов, исполнять свой долг, угождая начальству и делая иногда впустую нудную работу, которая оказывается никому не нужна.
Шокер продолжал спать, мне тоже захотелось вытянуть ноги. Я осторожно заползла на другую половину кровати и прилегла.
Вокруг было почти что тихо. С соседнего острова доносился приглушённый расстоянием безудержный детский смех, наверное, какой-нибудь класс вывезли на пикник. На крышу домика несколько раз садился баклан и клекотал так, что и мёртвый бы проснулся. Но только не Шокер. Он ещё раз перевернулся, лицом ко мне, помял подушку, не открывая глаз, ткнулся в неё и снова затих.
Внезапно