Взглядом Зверя. Светлана Протасенко
подраться и уже с него тянуться за кошкой. Герань смотрела на неё далёкими от благодарности глазами. Она шипела и плевалась, пока Милена балансировала и матюкалась на стуле, но стоило ей утвердиться на шаткой конструкции, которую собой представлял этот стул, бывший, кажется, старше самого дома, как она страшно завыла, всем своим видом демонстрируя, что сотворит с собой нечто противоестественное, если чудище потянется к ней.
Чудище с ясной до звона головой и болящими мышцами во всех возможных и невозможных местах, не вняло такому доходчивому предупреждению и протянуло свои чёрные от пыли, (ибо ну кто вытирает пыль на шкафу?) руки в сторону животного. Кошка раскрыла глаза ещё больше, так, что Милена испугалась, как бы они не выпали нафиг, и не прекращая завывания, сиганула со шкафы прямо на пол, а оттуда в открытое окно.
Дерево за окном манило всех котов округи, и нередко там исполняли свои рулады дворовые кавалеры, страстно поглядывая на изводящуюся от тоски серую красавицу. Которую, в свою очередь, отгоняла от окна злая хозяйка, обещая, что если при прыжке к очередному ухажёру она не долетит и сломает себе лапы, то к ветеринару её никто не понесёт. Оказалось, что при правильной мотивации кошка способна не столько к длинным прыжкам, сколько к коротким полётам. И хватко уцепившись коготками за ветку, сноровисто, словно и не прожила все свои три года в квартире, спустилась вниз, исчезнув из поля зрения.
Милена проводила её ошарашенным взглядом, не успев даже испугаться, как следует. Словно во сне она начала спускать со стула и естественно навернулась, больно плюхнувшись копчиком прямо на пол. И уже там разревелась. Жалко было не столько сбежавшую кошку, доставшуюся от бабушки вместе с квартирой, сколько себя. Свою несчастливую жизнь, пережитый страх и боль, и ноющий копчик.
Размазывая по лицу слёзы, она поставила стул на место, закрыла распахнутые окна и легла на диван, укрывшись пледом, купленным по случаю в икее.
Проснулась только в третьем часу дня, с ясной головой, слипающимися глазами и подводящим желудком. Первым делом Милена обшарила холодильник, добыв уцелевшую с утра пачку пельменей, и высыпала все в большую кастрюлю. Поняв, что этого возможно не хватит, она прошуршала на полках и отрыв макарон, вывалила их к пельменям, посолила и добавила сушёной зелени и оставила вариться. Сама же тяжёлым взглядом обведя кухню и прикинув, что твориться в спальне отправилась закладывать постельное в машинку. И так-то заставить себя лечь на эту же постель было не просто, так ещё не хватало, чтобы бельё пахло кровью и мукой.
Снова оказавшись в ванной, Милена бросила изучающий взгляд в зеркало и остановилась, с ужасом глядя на своё отражение.
На самом деле она никогда не была толстой, а за счёт роста, всего двадцать сантиметров уступивших двухметровой отметке, всегда казалась ладной хоть и полной девушкой. Правду выдавали только весы, но их числа она никому не говорила. Теперь же из зеркала на неё смотрела заморенная глиста с выступающими рёбрами,