Тысяча и одна ночь. Том III. Эпосы, легенды и сказания
Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до пятидесяти
Когда же настала ночь, дополняющая до пятидесяти, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царевна Абриза сказала патрицию: «Этот человек один, а вас сотня, и если вы хотите схватиться с ним, то показывайтесь ему один за одним, чтобы царю стало ясно, кто среди вас храбрец». – «Клянусь Мессией, – воскликнул патриций Масура, – ты сказала истину! Но никто не выйдет на него первым, кроме меня!» – «Подожди, – сказала Абриза, – пока я пойду к нему и осведомлю его о ваших речах и посмотрю, каков будет его ответ. Если он согласится, это хорошо, а если откажется, то нет для вас к нему пути. И я, и мои девушки, и те, кто в монастыре, будут за него выкупом».
И она пришла к Шарр-Кану и рассказала ему, что было, и он улыбнулся, поняв, что она никому не говорила о его деле и что весть о нем распространилась и дошла до царя не по ее желанию. И он снова начал упрекать себя и подумал: «Как это я выкинул свою душу в страну румов!»
И, услышав слова девушки, он сказал ей: «Выходить на меня один за одним им непосильно. Отчего бы им не выйти на меня десяток за десятком?» – «Такая ловкость была бы обидой, – отвечала девушка, – пусть один выходит на одного». И когда Шарр-Кан услышал это, он вскочил на ноги и пошел к ним, и с ним были его меч и военные доспехи.
И тут патриций вскочил и бросился на него, и Шарр-Кан встретил его, как лев, и ударил его в плечо, так что меч вышел, сверкая, из его спины и кишок. И когда девушка увидела это, значение Шарр-Кана увеличилось в ее глазах, и она поняла, что, когда она его свалила, он был повергнут не ее силой, а ее прелестью и красотой. И девушка подошла к патрициям и сказала: «Отомстите за вашего товарища!» И тогда к Шарр-Кану вышел брат убитого, – а это был упорный великан, – и Шарр-Кан, не дав ему сроку, ударил его мечом в плечо, и меч вышел, сверкая, из его кишок. И девушка крикнула: «О рабы Мессии, отомстите за вашего товарища!»
И они до тех пор выходили, один за другим, а Шарр-Кан играл с ними своим мечом, пока он не убил пятьдесят патрициев, а девушка смотрела на них. И Аллах закинул страх в душу тех из них, кто остался, и они отступили перед поединком и не дерзали выходить на Шарр-Кана, но бросились на него все сразу, и он тоже бросился на них с сердцем крепче камня и смолол их, как мелет молотилка, и похитил их умы и души. И девушка закричала своим невольницам и спросила их: «Кто еще остался в монастыре?» И они ответили: «Не осталось никого, кроме привратников». И царевна пошла навстречу Шарр-Кану и взяла его в объятия, и Шарр-Кан отправился с нею во дворец после тою, как окончил схватку. А из патрициев немногие уцелели, спрятавшись в кельях монастыря. И когда девушка увидела этих немногих, она поднялась и ушла от Шарр-Кана, а затем вернулась, одетая в кольчугу из узких колец, с острым индийским мечом в руках, и сказала: «Клянусь Мессией, я не пожалею самой себя для моего гостя и не оставлю его, даже если буду опорочена из-за этого в странах румов».
И,