Тысяча и одна ночь. Том XII. Эпосы, легенды и сказания
что она устлана великолепными коврами, и там стоят свечи и кувшины. И евнух удивился этому делу и шёл, пока не дошёл до ложа, перед которым была парчовая занавеска и сетка из драгоценных камней, и, подняв занавеску, евнух увидел царевну, которая лежала, держа в объятиях юношу, прекраснее её. И евнух прославил Аллаха великого, который создал его из ничтожной воды, и воскликнул: «Вот прекрасные дела для той, кто ненавидит мужчин! Как она добралась до этого? Я думаю, что она вырвала мне зубы только из-за него!» И он опустил занавес на место и вышел, направляясь к дверям, и царевна проснулась, испуганная, и увидела евнуха Кафура и кликнула его, но он не отозвался. Тогда она спустилась с ложа я догнала Кафура и, схватив край его одежды, положила его себе на голову и поцеловала евнуху ноги, говоря: «Покрой то, что покрыл Аллах!»
«Аллах да не покроет тебя и того, кто покрывает тебя! – воскликнул евнух. – Ты вырвала мне зубы и говорила: «Пусть никто не упоминает мне ни о каких качествах мужчин». И он вырвался от неё и вышел бегом и запер дверь и поставил у двери евнуха сторожить её. И он вошёл к царю, и царь спросил его: «Отдал ты ожерелье Хайят-ан-Нуфус?» – «Клянусь Аллахом, ты достоин большего, чем все это!» – сказал евнух. И царь воскликнул: «А что случилось? Скажи мне и говори скорее!» – «Я скажу тебе не иначе как в уединении», – ответил евнух. Но царь вскричал: «Говори не в уединении!» – «Дай мне пощаду», – сказал тогда евнух. И царь бросил ему платок пощады, и евнух сказал: «О царь, я вошёл к царевне Хайят-ан-Нуфус и нашёл её в комнате, устланной коврами, и она спала, держа в объятиях юношу. И я запер их и явился к тебе».
И когда царь услышал его слова, он поднялся на ноги и взял в руку меч и кликнул главного евнуха и сказал ему: «Возьми твоих молодцов, войди к Хайят-ан-Нуфус и принеси и её и того, кто у ной, лежащими на ложе, и закройте их обоих одеялами…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот тридцать пятая ночь
Когда же настала семьсот тридцать пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда царь приказал евнуху взять своих молодцов и отправиться к Хайят-ан-Нуфус и принести к нему её и того, кто был с ней, евнух со своими людьми вышел, и они вошли к ней и увидали, что Хайят-ан-Нуфус стоит на ногах и совсем растаяла от плача и стенаний и царевич тоже. И главный евнух сказал юноше: «Ложись на ложе, как раньше, и царевна тоже». И царевна испугалась за юношу и сказала ему: «Сейчас не время прекословить». И оба легли, и их понесли и принесли к царю. И когда царь открыл их, царевна поднялась на ноги, и царь посмотрел на неё и хотел отрубить ей голову, но юноша поспешил и бросился царю на грудь и воскликнул: «О царь, на ней нет греха – грех на мне. Убей же меня прежде неё». И царь направил на него меч, чтобы убить его, и тогда Хайят-ан-Нуфус бросилась к отцу и воскликнула: «Убей меня, но не убивай его. Он сын величайшего царя, который владеет всей землёй и вдоль и вширь».
И, услышав слова своей дочери, царь обратился к великому везирю (а он был