Золото для революции. Филипп Эльмих
кирасире или помещиках из-под Смоленска. Прадед, очевидно, записывал то, что считал нужным, а как в этом теперь разобраться, не знаю, ведь спросить-то не у кого. Вам придется самому докапываться до правды. Если бросили тень на его светлое имя, то попробуйте восстановить истину. Мне вашего опровержения не нужно. Кто будет опровержение читать? И в суд за клевету я вас не поведу, потому что тоже, кроме меня и вас, о его решении никто не узнает. А если вы напишете по этим материалам, как мой прадед возвращал золото своей стране, так много людей прочтет. Таким образом, вы тот ущерб, который ему нанесли, отработаете. Таково мое решение. Согласны?
Конечно, я был согласен. Да и что мне еще оставалось делать?
Старые тетрадки
Все ксерокопии тетрадок комиссара Васильева Анастасия Кирилловна пронумеровала: номера стояли на первом листе, а дальше все шло под скрепку. Этому я обрадовался, потому что был шанс не запутаться хотя бы хронологически. «Интересно, – думал я, переворачивая „обложку“ первой тетрадки, – к какому времени она принадлежит и что содержит?» Я догадывался, что поиски связаны с именем Махно, но ни на первой, ни на второй странице этого имени так и не увидел. Зато тут было другое имя – совершенно мне неизвестное.
«Взяли Пищухина!!!» – гласило первое предложение. Именно так: с тремя восклицательными знаками.
«Пищухин начал давать показания?????» – это вторая строка. Но теперь три восклицательных знака сменились аж пятью вопросительными.
«Срочно еду в командировку». Такова была третья строка, после нее – прочерк.
Кто такой Пищухин? Какие показания и по поводу чего он начал давать? Почему поимка Пищухина обозначена восклицаниями, а дача показаний – вопросами? Куда поехал в командировку Васильев? Это оставалось для меня загадкой. После прочерка шел убористый, наспех записанный текст. Начало строки мне прочесть не удалось, время сделало ее негодной, но дальше можно было разобрать следующее:
«…Немало навредив. Я считал, что розыск этот невозможен без более полных сведений, однако тов. Крупнов требует, чтобы дело было представлено к ближайшей годовщине, что затруднительно, но с новыми данными может оказаться реальным. Родине как никогда требуется увеличение золотого запаса, с ключами к разгадке мы сможем добыть золото для революции.
Как сказал мне в приватной беседе тов. Крупнов, таким образом мы сможем восстановить историческую справедливость. Если однажды мы упустили надлежащий шанс, то теперь, используя наших врагов, мы можем лишить бандитское гнездо своевременного питания, иначе зачем бы враг так и лез к нам, не страшась ни суда, ни наказания?»
Далее следовали непонятные пометки: «пр. список», «связь с ген. Д.», «новор.», «80?».
Насколько я понял, это самая ранняя по времени тетрадь. Анастасия Кирилловна сказала, что записей до 1925 года не сохранилось, следовательно, эта тетрадка ориентировочно относится к 1925-му, не раньше. По сути, запись может и не относиться к поиску кладов.