Погоня за птицей. Гарфанг
вовсе не оскорбленное достоинство…
Напрасно она ждала его в условленный день. Напрасно возвращалась на место прошлых свиданий и на второй, и на третий, и во много последующих дней – Бахундеос не приходил.
«С ним что-то случилось», – думала она, изнывая от тоски и дурных предчувствий. Он заболел, или срочные дела заставили его уехать из Дэкамэртона, не успев оставить для нее вести. Как иначе можно было объяснить ту стену, которая вдруг выросла между ней и ее любимым? Но самое тяжелое было в том, что никто ничего не мог ей о нем рассказать, и поделиться своей бедой она тоже ни с кем не могла. И почти сходя с ума от отчаянья и неизвестности, она готова была поверить во что угодно, только не в то, что ее Бахундеос мог предать ее. Особенно теперь, когда она была уверенна и ожидала его, чтобы сообщить тревожную и радостную новость – Латениа ждала ребенка. Его ребенка.
Но то, что случилось вскоре, заставило ее жестоко пожалеть о собственной беспечности…
В тот день они с матерью с утра отправились на рынок в Дэкамэртон, чтобы продать немного зерна и купить себе полотна для одежды. Когда все дела были закончены, Латениа попросила мать возвращаться назад другой дорогой – той, что вела мимо дома Шешурров, желая хоть издали увидеть что-нибудь, что связано с Ним… Они говорили о чем-то, проходя мимо дома, но Латениа с трудом поддерживала разговор – все ее внимание занимало другое. Жадно вглядывалась она в створки высоких ворот, ожидая увидеть какой-то знак, дарящий надежду… И тут ворота распахнулись. Двое молодых людей, смеясь и громко между собой переговариваясь, вышли на улицу и прошли мимо них, даже не взглянув в сторону двух крестьянок. Латениа словно приросла к месту, широко распахнутыми глазами глядя вослед юношам, одним из которых был Бахундеос. Но он не мог ее не заметить!
Мать поклонилась, почтительно отступив в сторону, а она продолжала стоять, как каменное изваяние. Ни кровинки на посеревших щеках. Застывшие глаза все еще смотрели ему вослед. Осознание всей жестокой правды вдруг опустилось на ее плечи.
– Латениа, что с тобой?
Но она уже не слышала удивленного голоса своей матери; слова не достигали сознания, затуманенного неожиданным ударом. Резкая боль изнутри пронзила все ее тело, заставив согнуться пополам, и невольный крик слетел с побледневших губ. Темные пятна замельтешили перед глазами. Как подрезанное дерево, Латениа медленно качнулась, опустилась на колени, и тихо скользнула в дорожную пыль, потеряв сознание.
Это была катастрофа.
Тайна Латении раскрылась, и ужасная буря разразилась в стенах маленького крестьянского дома. Вешмет, чья беспутная дочь покрыла позором голову стареющего отца, в порыве гнева сначала убить готов был ее; но когда немного улеглись волны гнева, жалость не могла не проснуться. Глядя на поникшие плечи и потухшие глаза дочери, пусть глупой и непорядочной, но все же его родной дочери, он понимал, что ее надо спасать, а заодно и себя, потому что иначе никогда больше не сможет он пройти по родному селению,