Россия неизвестная: История культуры вегетарианских образов жизни с начала до наших дней. Петер Бранг
нередко служит оправданием употребления мяса.
По всей видимости, – пишет С. Розанов, – Толстой считает упование на христианское спасение через веру прямо вредным для успехов доброй жизни, так как оно якобы парализует в человеке энергию и серьезность его стремления к совершенству. «Когда и где православная Христова Церковь учила, что спасение верующего совершается благодатию Бо—жией помимо его личных усилий к совершенству?», – спрашивает автор рецензии. Конечно, если сводить христианскую нравственную жизнь к стихийным и плотским добродетелям, то, очевидно, нет нужды и в божественной благодати.
Впрочем, христианин не должен, говорит Розанов, мечтать о наступлении того времени, когда усилиями людей мир превратится в рай, в котором не будет никакого страдания. Христианин должен бороться со злом, но не для устроения на земле чувственного рая, а для воспитания себя к блаженной вечности.
Что касается вегетарианства, то «с безусловной точки зрения, говоря отрешенно от условий действительности, принцип вегетарианства вполне истинен 7. В царстве Божием вкушение мяса совершенно упразднится» 8, как и многие [другие] условия настоящей жизни. «Но царство Божие явится последним результатом истории мира благодаря главным образом всемогуществу Господа, а не одним только личным усилиям человечества. (.) Вследствие катастрофного окончания истории мира, царство Божие является для нас таким высочайшим идеалом, к достижению которого мы должны напрягать все свои силы, но который не может быть окончательно достигнут одними нашими усилиями. (.)
Вкушение мяса, – продолжает автор, – есть результат человеческой немощи. Оно явилось уже в греховном состоянии человека как результат расслабления грехом его телесной жизни. В раю не было места вкушению мяса животных. Бог только попустил людям вкушать мясо, только снисходительно стал до времени терпеть эту слабость человека». Здесь, разумеется, автор ссылается на 1–ю книгу Моисея (глава 9) и на Завет Бога с Ноем (впрочем, там ни словом не упоминаются «слабость» и «немощь» человека).
Подобного рода снисхождением должны быть проникнуты и рассуждения моралиста о нравственном достоинстве вкушения мяса. «С неизбежным злом, устранение которого не вполне в наших руках, поневоле приходится мириться. В данном же случае зло и совсем не сильно. Хотя переход от растительной пищи к животной совершился (…) под влиянием ослабления грехом его [человека. – П. Б.] телесной жизни и потребности для укрепления тела в более питательной пище, тем не менее, пища сама по себе безразлична в нравственном отношении, не приближает нас к Богу» 9. Употребление животной пищи греховно не само по себе, «а в соединении с страстью плотского невоздержания. С такой относительной точки зрения представляется более здравым и практичным церковное ограничение вкушения мяса животных», а именно – требование воздерживаться от него в известные дни и сроки. «Вегетарианство же гр. Толстого – чистейшая