Больше ни слова лжи. Мишель Кондер
к нему, если вы будете на меня работать.
Она сузила глаза.
– Вы рады, что я осталась, верно?
– Я бы не сказал, что рад. Но если вы намекаете, что это дает мне шанс получить то, что я хочу, тогда, полагаю, да, я рад.
– И вы хотите меня?
Когда молчание затянулось, Элеанор сообразила, что именно она ляпнула.
– То есть, вы хотите, чтобы я на вас работала, само собой разумеется, – торопливо поправилась она.
Лукас улыбнулся:
– Да.
Элеанор покачала головой:
– Я никогда не оставлю свою работу. Мое сердце принадлежит Харрингтонам.
– А вы всегда следуете зову сердца?
– Да, как правило. Семья много для меня значит. И я им нужна.
По крайней мере она надеялась на это.
– Оставаясь в семейной компании, вы ограничиваете свои творческие возможности.
Элеанор почувствовала правоту в его словах и ощетинилась.
– Это циничное замечание.
Лукас пожал плечами.
– Томасо считает, что вы обладаете огромным потенциалом, развитие которого сдерживает ваша же работа. Я готов с ним согласиться. Какой кофе предпочитаете?
– Я выпью кофе в своем отеле, – едва справляясь с раздражением, вызванным его нападками, ответила Элеанор. Нельзя допустить, чтобы Лукас вывел ее из себя. Тем более что она еще не поговорила с Изабелл. Желательно сделать это до того, как он свяжется со Спенсером Чатсфилдом. Она не станет работать на Кузнецова напрямую, но это не значит, что Харрингтоны не могут для него что-нибудь сделать. Если Изабелл согласится. – Куда, кстати, мне пора вернуться, – добавила Элеанор. – Что касается вашего предложения, я свяжусь с вами позже.
Лукас покачал головой:
– Я восхищен вашей преданностью семье и уверен, что они это ценят, но я не могу ждать, потому что отель должен открыться через месяц.
– Через месяц?! – Ее брови взметнулись вверх. – А что уже сделано?
Лукас принялся загибать пальцы.
– Ледяные блоки находятся на складе. Металлические опоры стен готовы, команда строителей и резчиков по льду тоже.
– Не густо. – Элеанор прикинула в уме. – Я бы сказала, что месяц – это слишком оптимистично.
– Но вы справитесь?
– Я этого пока не говорила.
– Почему бы вам не освежиться и не подумать над этим? Мне нужно получить ответ сегодня утром.
– Это невозможно.
Лукас пожал плечами:
– Для меня нет ничего невозможного, мисс Харрингтон, к лучшему это или к худшему.
– Я не могу дать ответ прямо сейчас.
Лукас скрестил руки на своей внушительной груди. Как ему удается выглядеть таким свежим, хотя он, возможно, спал еще меньше, чем она?
– Почему? Вы не можете принимать собственные решения?
Не может. Но об этом ему знать не следует.
– Дела так не ведутся.
– Мне нужен всего месяц вашего времени. Если вы не можете это сделать, скажите сразу.
Пылая гневом и отчаянно мечтая воспользоваться