Стилист для снежного человека. Дарья Донцова
хмыкнул, я быстро схватилась за ручку, хлопнула створкой о косяк, повернула торчащий в замочной скважине ключик, положила его в карман и спокойно сказала:
– Уважаемый, сто долларов за эксклюзивный рассказ о жизни семьи, которая никогда не пускает в свой дом корреспондентов, является смехотворной суммой. Если платите столько информаторам, то не удивительно, что они приносят вам малозначимые сведения.
Артур вытаращил глаза.
– Вы…
– Давайте познакомимся, – мило улыбнулась я, сдергивая парик и снимая очки, – Даша Васильева, впрочем, думаю, мое лицо вам знакомо.
Пищиков вскочил.
– Спокойно, дружочек, – предостерегла я, – лучше сядьте. Вам не следует сейчас опасаться физической расправы. Вы видите перед собой слабую, беззащитную женщину, без оружия, газового баллончика, электрошокера и пакетика с перцем. Давайте просто поболтаем. Я отвечу на ваши вопросы, а вы на мои, но с одним условием: выньте из правого кармана диктофон.
Артур медленно сел, потом положил на стол сверкающий прямоугольник.
– Что за маскарад? – возмущенно воскликнул он. – Неужели нельзя было нормально сказать: «Артурчик, поговорить надо»?
– Заинька, – снова озарила я комнату улыбкой, – а теперь, сделай одолжение, вытащи звукозаписывающий аппарат из другого кармана.
Пару секунд Пищиков молча смотрел на меня, потом рассмеялся и выложил на столешницу еще один диктофон.
– Теперь все, – ухмыльнулся он.
– Нет, выруби телефон. У тебя какой? О, замечательная модель, она тоже умеет фиксировать слова.
Пищиков захохотал.
– Вас полковник научил таким штучкам?
– Нет, сама докумекала. Кстати, с чего ты взял, что я и Дегтярев любовники?
– Эка новость! Все говорят.
– Кто?
– Все.
– Назови имена.
– Ну… все.
– Понятно. По какой же причине ты решил, будто Звонареву убила я?
– Кто ж еще?
– Действительно. Вообще говоря, это сделал ее муж, Костя.
Артур кивнул.
– Ага. Хорошая версия, но глупая. Никакой критики не выдерживает. Хотя, понимаю, у полковника не было времени, чтобы придумать нечто более внятное. Просто обхохотаться! Вошел в дом и на глазах у всех начал травить бабу. Ни в какие ворота не лезет.
– Понимаешь, что оклеветал меня?
– Не. Я высказал собственное мнение.
– Тиражом в несколько сот тысяч экземпляров.
– Ну… имею право! У нас свобода слова, – нагло заявил Артур.
Мои руки сжались в кулаки, Пищиков заулыбался.
– Если сейчас полезешь драться, я не стану оказывать сопротивления. Но имей в виду, мэтр мигом вызовет ментов. Конечно, твой любовничек выручит курочку из обезьяника, но мне-то рта не заткнуть.
Я раскрыла кошелек.
– Сколько хочешь за молчание?
Артур потер слишком маленькие для мужчины руки.
– Значит, я не ошибся! Ты отравила Людмилу. А теперь хочешь погасить волну. Ну нет, милочка! Артур не продается, хоть кого спроси, Пищиков всегда пишет только то, что думает.