Действующие лица и исполнители. Анатолий Алексин
о детском?…
– Театр есть театр! А детский или взрослый – это не имеет значения. По Станиславскому, он «начинается с вешалки», а не с бесед в вестибюле. Станиславский имел в виду, что даже вешалка в театре должна быть не такой, как везде. Даже вешалка должна гипнотизировать зрителя: не скинул пальто – и пошел, а с трепетом душевным передал его в руки служительницы искусства. Да-да, гардеробщица в театре – не служащая, а служительница. Это так. Или должно быть так… Поверьте моему опыту.
Нельзя сказать, что Иван Максимович не знал всего этого. Но так же, как знакомое произведение, исполненное большим артистом, звучит для нас часто по-новому, так и известные истины, произнесенные Николаем Николаевичем, нередко казались ему откровением.
– А ваши аквариумы? – продолжал главный режиссер.
– Они успокаивают… Настраивают ребят на лирический лад.
– Но отвлекают от главной цели их прихода сюда, в это здание. Им кажется, что они в зоомагазине… И, наконец, последнее! – Николай Николаевич понизил голос и огляделся, желая удостовериться, что их в кабинете двое. – Вы знаете, что вас в театре называют Ванечкой?…
– Знаю, – ответил Иван Максимович.
– Честное слово, это детство какое-то. А моего предшественника, которого я глубоко уважаю, называют Петрушей…
– Но вы же из-за этого не перестаете его уважать?
– Не перестаю… Петр Васильевич создал любопытный репертуар. «Трех мушкетеров» поставил очень своеобразно. И катаевский «Парус» забелел у него как-то по-новому.
– А «Горе от ума»?
– Этот спектакль я видел в исполнении великих и величайших. Поэтому к нему у меня особое отношение… Но в общем Петр Васильевич оставил по себе добрую память.
– Петруша?… – Иван Максимович прислушался к звуку своего голоса. – Это звучит очень ласково.
– И все-таки я не могу представить себе, чтобы Всеволода Эмильевича Мейерхольда у него в театре звали Севочкой. Хоть это тоже звучит не грубо. Или чтобы Владимира Ивановича Немировича-Данченко называли Володенькой… Не представляю себе!
– Да, это трудно себе представить.
– По-моему, невозможно! – Николай Николаевич встал и заходил по комнате. От одной стены до другой он делал не более трех шагов. – Все эти факты сами по себе не имеют большого значения. Но в сумме с другими (подобными же!) они создают атмосферу клуба или Дома культуры. Одним словом, непрофессиональную, самодеятельную атмосферу. А самодеятельность в применении к профессионалам знаете как называется?
– Как, интересно?
– Дилетантством. Это опасное заболевание.
– Вам кажется, что наш театр… болен?
– Нет еще. Но профилактика заболеваний всегда предпочтительней их лечения.
– Профилактику надо начать с меня. Я ведь главный носитель вирусов…
Иван Максимович произнес это серьезно, задумчиво.
– Я бы вас так никогда не назвал! Вы – создатель этого коллектива и пользуетесь, как