Историмор, или Трепанация памяти. Битвы за правду о ГУЛАГе, депортациях, войне и Холокосте. Павел Полян
только два исторически приемлемых выхода из ситуации. Первый: Перун остается в своем музеоновом изгнании, и коммунисты в пыльных шлемах будут приходить или приползать к нему – дабы помолчать, пожаловаться, исповедоваться, помолиться в тишине, почистить под ним свои перышки.
Второй. Железный Феликс возвращается на свое прежнее место на Лубянской площади! Но оправданно это было бы в одном-единственном случае, а именно: вся «Лубянка» – комплекс зданий страхового общества «Россия» на Лубянской площади, еще в 1917 году реквизированных ОГПУ-НКВД-КГБ-ФСБ вкупе с подземным ходом и зданием Военной коллегии Верховного суда с его расстрельными подвалами (Никольская, 23) – отдаются под музейно-исследовательский центр советских репрессий, с придачей и передачей ему соответствующих архивов.
Ведь репрессии – это не просто часть советско-российской истории, это самое ее ядро, самый нерв. Красный же террорист № 1, возвращенный «к себе» экспонатом, а не триумфатором, впервые приобрел бы исторически корректный смысл.
P.S. Уже много лет, как на страницах «Новой газеты» то вспыхивала, то гасла другая замечательная идея – создать в Москве, а точнее в Москве и Московской области, на землях Водоканала близ акватории канала Москва-Волга, «Музей истории репрессий в СССР» (именно это название представляется мне оптимальным, ибо к ГУЛАГу репрессии не сводятся: были еще и депортации, и расказачивание, и коллективизация, и голодомор, и отъем церковных ценностей, и репрессированная перепись, и разгромленные музеи и много чего еще). Отсутствие такого музея в постсоветской России с ее советскими «архипелагами» и «голодоморами» – совершенно вопиющее явление: по сути, здесь уже давно должен быть создан исторический музей мирового калибра, по своему качеству и просветительному потенциалу не уступающий музеям Холокоста в Иерусалиме и Вашингтоне, Королевскому военному музею в Лондоне, музею апартеида в Робин-Айленде в ЮАР или музею, посвященному студенческим волнениям и их подавлению в Гванчжу в Южной Корее.
Однако идут годы – организуются конференции и выпускаются все новые и новые книги о сталинизме и его повадках, а в вопросе о музее подвижек не было никаких. Теперь, после переезда «Музея истории ГУЛАГА» с Петровки на Самотеку вопрос этот, по-видимому, и вовсе закрыт. Но это московский музей, а федерального музея так, похоже, и не возникнет.
Думаю все же, что на фоне исторического масштаба репрессий в СССР и вертухайского разгрома отлично уже функционировавшей «Перми-36» одного московского «Музея истории ГУЛАГа» – сначала на Петровке, а теперь на Самотеке[83] – все равно недостаточно.
Не исключаю и такого поворота, что в какой-то момент кому-то во власти придет в голову идея перехватить эту инициативу у гражданского общества и создать «свой» управляемый музей репрессий, где нашлось бы место и показу их «исторической неизбежности», объективного и даже «гуманного» характера, «эффективного менеджмента» и т. п. И такие
Открытый в 2004 г. как плод личной инициативы В.А. Антонова-Овсеенко, поддержанной лично Ю. Лужковым, музей недавно переехал в новое и значительно большее здание. Пожелаем ему успеха!