Попросту. Дмитрий Мамин-Сибиряк
приехал в думу Кочетов, потом следовал член управы Огибенин, затем председатель земской управы Голяшкин, судебный следователь Нагибин, два купца Ивановых, три купца Поповых, старший городской врач Кацман и т. д.
– То-то я смотрю в окошко: на моей лошади кто-то подъезжает к думе, – добродушно басил Луковкин. – Вот, думаю, оказия… Кому бы быть, думаю, а оно вон что вышло. Моя лошадь-то, и кучер мой, Анфим, а седок незнакомый. Хе-хе…
Кочетов начал объясняться, но голова хлопнул его по плечу, усадил насильно к столу и проговорил:
– Перестаньте, батенька: мы что, разве французы какие… У Захара-то Леонтьича лошадь одурела от стояния, а теперь все-таки ей проминаж. Вам же спасибо скажет… У нас, голубчик вы мой, все попросту.
– Все попросту! – ответило несколько голосов зараз.
– Одной семьей живем, миленький вы наш… – продолжал голова и любовно похлопал доктора по плечу. – Чего нам делить? А в двенадцать часов мы всегда здесь, в управе, чайком балуемся… Конечно, оно присутственное место, но дел никаких нет, а напиться в свое время чайку чем не ремесло?.. У нас попросту…
Этот Семен Гаврилыч оказался великим краснобаем и постоянно тыкал своим «попросту». В Пропадинске это слово, кажется, не сходит с языка: и хозяин квартиры, и кучер, и швейцар, и городской голова употребляют его к месту и не к месту.
«Может быть, это местная особенность выражения мыслей, – думал про себя Кочетов: – а может быть, и действительно все живут попросту».
II
Чай в ремесленной управе продолжался довольно долго, и Кочетов успел перезнакомиться со «всем Пропадинском» – город был налицо, так что не нужно было делать и визитов. Эти провинциалы, говоря правду, произвели на него приятное впечатление: действительно, в них было что-то такое простое и добродушное, граничившее с халатом и босыми ногами; даже старший врач Кацман, несмотря на свое семитское происхождение, и тот заразился общим настроением и для первого раза дал коллеге товарищеский совет.
– У вас хороший желудок? – спрашивал он, прищуривая левый, косивший глаз.
– Не могу пожаловаться… – улыбнулся Кочетов, поняв тонкий намек.
– Ваш предшественник поплатился именно этим путем, – задумчиво проговорил еврей и пожевал губами. – Знаете, нужна везде мера, даже в известном порядке хороших чувств…
Но Семен Гаврилыч не дал им кончить интересного разговора и в качестве души своего общества объяснил новому члену:
– Вы его не слушайте: Самойло Мосеич совсем швах… Ничего он не стоит у нас и только компанию портит. У нас так: как двенадцать часов – все в ремесленную управу и бредут… Попьем чайку, покалякаем – не нужно и с визитами трепаться.
Взглянув на часы, Кочетов сделал движение человека, желающего вовремя удалиться восвояси.
– Что это вы, батенька?.. – изумился Семен Гаврилыч. – Домой?.. Да что, разве у вас дети там плачут?.. Нет, нет, голубчик, у нас так не играют: не пустим… Только человек глаза успел показать – и сейчас тягу!..
– Не