Собрание сочинений. Том 1. Второе распятие Христа. Антихрист. Пьесы и рассказы (1901-1917). Валентин Павлович Свенцицкий
мягко дрогнувшим голосом сказала она. – Ну зачем, что вам Македония? Нет, у меня голова кругом идёт.
Я ничего не понимал. Смутно, по-прежнему с неприязнью, я не то чтобы догадывался, а как-то предчувствовал глубоко скрытую причину совершенно неожиданных выходок Верочки.
– Я не могу жить здесь, когда эти зверства, эти нечеловеческие зверства там, в горах – за несколько сотен вёрст…
– Что же вы, спасать пойдёте?
– Да…
– Хотела бы я вас посмотреть в полном вооружении, – с коротким злобным смехом сказала она.
Я молчал.
– Что же вы молчите… Говорите, что вы меня любите, что вы умираете от отчаяния, покидая меня, что вы обо мне будете думать всю дорогу, и когда вас будут мучить турки, вы будете думать обо мне, обо мне одной. Ну говорите же, говорите!..
– Верочка, что с вами, успокойтесь, – бормотал я, в изумлении смотря на неё.
– Отвечайте мне, понимаете ли вы, как вы смешны, худой, узкогрудый, с больным лицом, усталыми глазами, в воинских доспехах с саблей, револьвером, винтовкой? Вы карикатура… вы…
Послушайте, вы способны оскорбить, – внезапно приходя в прежнее почти истеричное состояние, прокричала она. – Или вы Христосик всепрощающий… Так знайте же, что я ненавижу, ненавижу вас всеми силами души!
– В таком случае мне остаётся… – Я повернулся, чтоб идти.
– Постойте… Ради Бога, скажите мне, только так, чтобы я поняла вас, почему вы решили ехать?
Я остановился.
– Я не знаю, сумею ли я объяснить. Ведь Македония… Балканский полуостров… Болгары… турки… всё это такие далёкие безжизненные слова… Но представьте себе всех этих болгар такими же живыми людьми, как мы с вами… Лица у них открытые, добрые, чисто славянские. Ребятишки бойкие, весёлые… Так вот, видите ли, пусть это не Болгария, не Македония, а Тверская и Московская губернии. Только представьте себе это ясно, отчётливо. Пусть обесчещена девушка не какая-то там болгарка, а ваша сестра, пусть по деревням на копьях носят не каких-то македонцев, а ваших братьев, Николая Эдуардовича. Не думайте, ведь и у них бывают братья, сёстры, невесты. Заполните, Бога ради, эти мёртвые картины живыми образами, представьте себе несчастную страну, сжатую со всех сторон грубой варварской силой, терзаемую до издевательства; обиженных, обесчещенных людей, которым не к кому обратиться за правдой, – и вы поймёте, что нельзя жить, когда всё это творится на земле, жить, не бросившись туда, хотя бы затем, смейтесь сколько хотите, чтобы целовать ноги так страдающих людей…
Я замолчал. Я был уверен, что, как тогда, перед нашим объяснением, она поддастся моей власти. Я ждал, что она в раскаянии, со стыдом будет молить меня о прощении.
– Я вам не верю, – едва внятно произнесла она.
Я молча повернулся и пошёл прочь.
Но Верочка быстро встала между мной и дверью.
– Уходите? – как в ознобе, дрожа всем телом, совершенно чужим голосом сказала она.
– Вам будет стыдно…
– Хорошо, идите. – Она отворила передо мной дверь. –