.
евреи-интеллектуалы из крупных городов употребляют кокаин или морфин, чтобы успокаивать свои «постоянно возбужденные нервы» и обретать внутреннюю уверенность. О евреях-врачах говорилось, что среди них «морфинисты… встречаются особенно часто»[45].
Образ еврея-врага и наркотики соединились в антисемитской детской книге «Ядовитый гриб»[46], являвшей собой образец пропаганды расовой чистоты, насаждавшейся национал-социалистами в школах и детских садах рейха. Смысл изложенной в книге истории предельно ясен и вполне однозначен: опасные для здоровья ядовитые грибы следует отбраковывать.
Использовавшаяся в борьбе с наркотиками стратегия отбора, которая была направлена против считавшихся опасными чужеродных элементов и имела целью обособить все, что не соответствовало пропагандируемому идеалу, автоматически ассоциировалась с политикой антисемитизма. Тот, кто употреблял наркотики, страдал «заграничной заразной болезнью»[47]. Торговец наркотиками изображался бессовестным, алчным, чуждым обществу человеком. Употребление наркотиков рассматривалось как «расово неполноценное занятие» и самая большая угроза обществу.
Ужасно, что некоторые из этих хорошо знакомых нам понятий не вышли из обихода до сих пор. Если другие чудовищные выражения национал-социалистов были изгнаны из нашего лексикона, то терминология борьбы с наркотиками проникла к нам в плоть и кровь и укоренилась у нас в сознании. Во избежание противопоставления еврейского и немецкого, сегодня происхождение наркодилеров приписывается иным социокультурным группам. И в высшей степени политический вопрос о том, кому принадлежит наше тело – нам или всему обществу, – так и несет в себе злокачественное начало.
Известный врач с Курфюрстендамм
В одну из ночей 1933 года на табличке с именем врача на двери дома на Байройтштрассе в берлинском районе Шарлоттенбург кто-то намалевал краской слово «еврей». На следующее утро имя врача, специалиста по кожным и венерологическим заболеваниям, было невозможно разобрать – читалось лишь время приема: «Будни 11–13 и 17–19 часов, кроме второй половины дня субботы». Тучный, плешивый доктор Теодор Морелль отреагировал на это самым неподобающим образом, что было весьма типично для того времени[48]. Он поспешил в ближайшее отделение НСДАП, дабы предотвратить дальнейшие враждебные по отношению к нему действия подобного рода. Ибо Морелль не был евреем: штурмовики ошибочно заподозрили его в принадлежности к этой нации из-за смуглого цвета кожи.
Вскоре после того, как доктор Теодор Морелль вступил в НСДАП, его практика пошла в гору. Он переехал в солидное здание эпохи грюндерства на углу Курфюрстендамм и Фазаненштрассе. Кто содействует власти, тот получает прибыль – Морелль хорошо усвоил эту истину. Между тем к политике этот тучный гессенец не имел никакого отношения. Самое большое удовлетворение он находил в том, чтобы его пациент почувствовал себя лучше, выплачивал
Pohlisch, a. a. O. S. 72.
Hiemer Ernst. Der Giftpilz. Ein Stürmerbuch für Jung und Alt. Nürnberg, 1938.
Цит. по: Pieper, a. a. O. S. 364 ff., там же и следующая цитата.
45% врачей, что непропорционально много, являлись членами НСДАП. См.: Lifton Robert Jay. Ärzte im Dritten Reich. Stuttgart, 1938. S. 37.