Авиатор. Макс Мах
ответил мужчина и кивнул в сторону буфетной стойки.
– Вы, сударь, еще не представились, а уже предлагаете девушке выпить. – Усмехнулась Лиза. – Выглядит подозрительно, да и выговор у вас странный. У нас так не говорят.
– Вы правы, – кивнул мужчина. – Извините! Выговор у меня новоархангельский, я Райт. Иан Райт!
– Англичанин?
– Нет, дворняжка! – улыбнулся мужчина.
– Что вы имеете в виду? – нахмурилась совсем сбитая с толку Лиза.
– Давайте, я принесу выпивку, и мы с вами все обсудим. Итак?
– Ладно, – согласилась Лиза, которую Иан Райт умудрился заинтриговать. – Принесите мне старки. Да, смотрите, Иван, не в рюмке, а в стакане. На два пальца будет в самый раз.
– Пальцы мои?
– Ваши!
На «Ивана» Иан не отреагировал, видать, она не первая переиначила его имя на русский лад. Лиза проводила мужчину взглядом. Походка хорошая, уверенная, и да!
«Он же авиатор! – поняла она, оценив, как Иан ставит ноги при ходьбе. – Военный? Да нет, вряд ли… Скорее, торговый флот».
Она достала из сумочки портсигар, маленький на шесть папирос, но со встроенной бензиновой зажигалкой. Закурила. Затянулась, выдохнула дым, а тут и Иан вернулся со стаканами в руках.
– Прошу вас!
– Спасибо! Так что вы начали рассказывать про дворняг?
– Матушка у меня русская из Ситки, – объяснил Иан, – а отец американец из Нового Амстердама.
– Что ж, биография как биография, – чуть пожала плечами Лиза. – А ко мне что за интерес? Только не врите, что влюбились!
– Ну, лица я вашего пока не видел, однако фигура у вас, Елизавета Аркадьевна, весьма хороша. Это комплимент. А дело простое, мне нужен пилот.
– Уссаться можно! – фыркнула Лиза и сделала глоток старки.
– Я в курсе ваших проблем, – на полном серьезе сказал Иан и тоже выпил.
– Ваня, – улыбнулась Лиза, – вы, может быть, и «в курсе», но только я разбилась насмерть.
– А это тогда кто? – показал на нее пальцем Иан.
– Тень отца Гамлета! – резко ответила Лиза и одним глотком допила все, что у нее еще оставалось в стакане.
Выпила, выдохнула, затянулась табачным дымом.
– Я больше не пилот, Иан. Увы!
Она оставила американца в бильярдной и ушла гулять среди масок. Много пила. Еще больше флиртовала. Один раз даже согласилась на танец, но едва не рухнула, запутавшись в подоле платья.
«Не мое!»
Домой вернулась под утро. Раздевалась на ходу, но до кровати все-таки добралась. Упала, натянула на себя одеяло и провалилась в сон.
Ей снилось небо. Разное и при разном освещении. Чистое, прозрачное, пронизанное солнечными лучами, и темное, низкое, занавешенное сплошной пеленой туч. Снились крейсера и фрегаты, десантные шняки и штурмовые кочи, брандеры с дистанционной системой управления, и раз за разом снилось, как прорывается она сквозь заградительный огонь польского тримарана и садит в правую гондолу из двадцатимиллиметровой пушки бронебойными снарядами с сердечником из деплеталя…[2]
«Умри,
По-видимому, русско-новгородская разговорная вариация на тему слова depletalloy (так некогда назывался обедненный уран).