Государство. Платон
тех, против кого они шли. Благодаря этому они и совершили то, что совершили. На несправедливое их подстрекала присущая им несправедливость, но были они лишь наполовину порочными, потому что люди совсем плохие и совершенно несправедливые совершенно не способны и действовать. Вот как я это понимаю, не так, как ты сперва утверждал.
Нам остается еще исследовать то, что мы вслед за тем решили подвергнуть рассмотрению, то есть лучше ли живется людям справедливым, чем несправедливым, и счастливее ли они. Хотя, по-моему, это уже и теперь видно из сказанного, все же надо рассмотреть это основательнее – ведь речь идет не о пустяках, а о том, каким образом надо жить.
– Так рассмотри же это.
– Я это и делаю. Ну, вот скажи мне, есть, по-твоему, у коня какое-нибудь назначение?
– По-моему, да.
– Не то ли ты считал бы назначением коня или чего угодно другого, что́ может быть выполнено только с его помощью или во всяком случае лучше всего с ней?
– Не понимаю.
– Да вот как: можешь ли ты видеть чем-нибудь иным, кроме глаз?
– Нет, конечно.
– Ну а слышать чем-нибудь иным, кроме ушей?
– Ни в коем случае.
– Так разве неправильно будет сказать, что эти вещи – их предназначение?
– Разумеется, правильно.
– Ну а ветви виноградной лозы можешь ты обрезать садовым и простым ножом и многими другими орудиями?
– Конечно.
– Но ничем не обрежешь их так хорошо, как особым серпом, который для того-то и сделан.
– Это правда.
– Так не считать ли нам это назначением серпа?
– Будем считать.
– Теперь, я думаю, ты лучше поймешь мой недавний вопрос: не будет ли назначением каждой вещи то, что кто-нибудь выполняет только с ее помощью или, лучше всего, пользуясь ею, нежели любой иной вещью?
– Понимаю. По-моему, это и будет назначением каждой вещи.
– Хорошо. А не находишь ли ты, что раз у каждой вещи есть свое назначение, то у нее должны быть и свои достоинства? Вернемся к нашим примерам: признаем ли мы, что глаза имеют свое назначение?
– Да, имеют.
– Значит, у глаз есть и свое достоинство?
– Есть и это.
– Ну а уши имеют свое назначение?
– Да.
– Значит, и свое достоинство?
– А в отношении всех остальных вещей разве дело обстоит не так же?
– Так.
– Погоди-ка. Могут ли глаза хорошо выполнять свое назначение, если у них нет свойственных им достоинств, а вместо этого – одни недостатки?
– Как можно! Вместо зрения ты, верно, говоришь о сплошной слепоте.
– Да, именно зрение и составляет достоинство глаз. Но я пока не об этом спрашиваю, а о том, не вследствие ли присущих им достоинств глаза хорошо выполняют свое назначение, а при недостатках – плохо.
– Это ты верно говоришь.
– И уши, лишенные свойственных им достоинств, плохо выполняют свое назначение?
– Конечно.
– Подведем ли мы и все остальное