Земля будет принадлежать нам. Варвара Еналь
огород, уборка – все это было на ней. Она считалась главной, и старшие мальчики без возражений слушались, когда она требовала от них принести топлива для печи или отправляла на прополку длинных огородных грядок.
– Чего встала? – Подросток приблизился и угрожающе сжал кулаки.
Он был выше Таис на целую голову, его загорелые крепкие руки, привыкшие к тяжелой работе, уперлись в бока, в глазах сверкнуло жесткое презрение. Сколько ему лет? Тринадцать? Или четырнадцать? Он точно не превратится во фрика в ближайшие пару месяцев?
– Успокойся, – хладнокровно сказала Таис. – Я уже ухожу.
С местными в драки не вступать. Это единственное правило, которому учил ее Федор.
А хотелось. Вот прямо сейчас наподдать этому здоровяку со злыми глазами, чтобы знал, как обижать девушек. Ишь разумничался. «Занимайся своим делом, женщина…»
Показать бы ему, где его дело, мужчина в коротких штанах…
А штаны у старших сыновей Йомена действительно едва доставали до колен. Покрытые пылью загорелые ноги всегда были босыми, даже во время дождей и штормов. Таис уже не раз видела, как они помогали отцу с рыбой или смолили лодки на берегу. Они участвовали в каждой рыбалке и были ловкими и смелыми пацанами. Но до ужаса глупыми и невоспитанными.
Таис вздохнула, развернулась и пошла прочь. Миновала главную площадь, еще раз посмотрела на молчаливые деревянные фигурки обезьян. Потом остановилась как вкопанная.
На шее у каждой фигурки висел венок из цветов. Желтые и оранжевые соцветия, перемежающиеся искусно вплетенными длинными ярко-зелеными листьями. Совсем свежие венки, только что сплетенные. Цветочные лепестки блестят капельками воды, и на грубом дереве с потрескавшейся краской все это смотрится настолько странно, что Таис поежилась.
Они что, почитают и обезьян тоже? Еще одни священные предки?
Объяснений не было.
Федор, уставший так, что засыпал прямо с куском лепешки в руке, в ответ на Тайкины вопросы лишь пожал плечами.
– Они же дикари, чего ты от них хочешь? – сонно проговорил он. – Григорий сразу сказал, что с нелегалами будет непросто.
– Ничего себе непросто… Да они убийцы собственных детей, если уж на то пошло, – возмущалась Таис.
– Не первый раз с таким встречаемся, верно? Чего удивляться? Они почитают фриков, а фрики пожирают собственных детей. Не при Пушистике будь сказано, конечно. – Федор усмехнулся и устроился на кровати. Подложив руки под голову, он нехотя продолжил: – Раз они поклоняются фрикам, то и поступают как фрики.
Пушистик, который после удачной охоты спал под кроватью, возмущенно заворчал, услышав свое имя. Он был умным зверем и человеческую речь понимал довольно сносно.
– Отлично. Чему мы удивляемся? – покачала головой Таис.
Солнце опускалось за гору. Где-то со стороны огородов его прощальные лучи окрашивали в красные тона склоны гор, поросшие лесом, и пыльную деревенскую дорогу. Долгий и тяжелый день заканчивался.
– Да, сегодня пришлось