Выбраковка. Олег Дивов
мы должны стрелять в бродячих собак. Дворнягами обязаны заниматься органы санэпиднадзора. Их что, упразднили? Или в городе ни одной двуногой сволочи не осталось? Мы что, получается, всех подонков уже поубивали? Может, я тогда домой пойду?
– Гусев, – сказал шеф подчеркнуто ровным голосом, что предвещало мощную истерику. – У тебя не язык, а помело. Самый умный? Хочешь на мое место? Ах, не хочешь…
– Если мы уничтожим одну собачью стаю, на ее место придет новая из-за городской черты, – сказал Гусев. – Думаю, наверху это знают. А еще в головном офисе знают, что стрелять по невинным существам выбраковщики не приспособлены, для них это шок. В особенности – когда мимо идут наши славные чистенькие менты и издеваются…
– Мол-чать! – рявкнул шеф. – И после инструктажа – ко мне в кабинет. Оба! И ты, Калинин, тоже!
– Я просто зевнул, – сообщил Калинин.
– Мол-чать! Значит, так. Приказ. С этого дня. Кто поднимет руку на милиционера – в патруль навечно. Пожизненно! Никаких больше специальных операций, никаких премиальных, ни-че-го! Все. Разойтись! Мышкин и Гусев, ко мне!
– А я? – поинтересовался Калинин, демонстративно зевая.
– А ты пошел на маршрут!
– Yes, Sir!
– Что?!
– Будет исполнено, ваше благородие!!!
– Вон отсюда!!! – заорал шеф. – Все! Бегом! Негодяи! Разгильдяи! Всех на мясо! К бандитам в рудники! На лесоповал!
Выбраковщики дружно повскакали с мест и ринулись к выходу из класса.
– Далеко не уходи, – сказал Гусев на ухо Валюшку. – Покуришь и возвращайся сюда. Я быстро.
Валюшок кивнул и растворился в хохочущей толпе у двери. Кричащего и визжащего начальства здесь не боялись. Здесь боялись начальства спокойного и хладнокровного, готового тебя забраковать.
В кабинете шеф несколько минут топал ногами и плевался, а потом устал, рухнул в кресло, утер лысину грязноватым платком и неожиданно спокойным тоном спросил:
– Гусев, это что, правда?
– Насчет чего? – не понял Гусев.
– Насчет собак.
– А-а, разумеется. Город может прокормить строго определенное число животных. Даже если вывалить очень много еды на помойки, так у каждой стаи все равно есть своя территория. Поэтому число собак в Москве – более-менее постоянная величина. Просто со временем стаи наглеют и слишком часто попадаются на глаза. А то и бабушку съедят, которая их прикармливает… Тогда на собак начинают охоту, чтобы знали свое место. Но если выбить одну стаю, освободится ниша для другой стаи. И она непременно придет из-за Кольцевой. И смысл?.. И почему именно мы? И почему непременно со стрельбой? Собак не убивают прямо на улицах, их отлавливают. Народ не любит, когда убивают собак.
Шеф задумчиво поскреб лысину.
– В городе денег сейчас завались, – поддержал Гусева Мышкин. – Так сказать, девать некуда. Могли бы нанять специальных душегубов на это дело. И короче, Пэ совершенно прав – куда девалась санэпидстанция?
Шеф поглядел на Мышкина косо, но промолчал.
–