Благие намерения. Нора Робертс
наживы или острых ощущений, из ревности или алчности. А то и просто потому, что захотелось.
«Присяжные настроены против меня, – решает Ева, снова переводя глаза на Баствик. – Зря стараешься, адвокат, потому что, глядя на них, я вспоминаю смысл моего ремесла».
«Ты, – повторяет Баствик, видя равнодушный взгляд Евы. – Я погибла из-за тебя».
«Изъян этого спора в том, госпожа адвокат, что когда в отношении Джесса Барроу вершилось правосудие, я о вас не думала. Вы ровно ничего для меня не значили. Напрасно вы пытались выгородить этого мерзавца, мороча голову прессе и привлекая ее внимание ко мне».
«Так это я виновата? – Баствик провела рукой по своему горлу, и с ее пальцев закапала кровь. – Я?!»
«Нет, не вы. Но и не я. Виноват тот, кто накинул проволоку вам на шею. Я найду виновного и арестую его, это моя работа».
«Как же вы поступите потом? – Баствик подошла еще ближе. – Что сделаете, когда мой убийца перестанет вас боготворить и покусится на вашу жизнь?»
«То, чего потребует мой долг».
«Вы будете защищаться! Защищать саму себя, когда меня уже нельзя будет защитить. Не того, кто будет следующим в списке, не того, кто умрет во имя вас. Вы будете защищать саму себя, потому что дело появляется у вас только тогда, когда кого-нибудь убивают. Без убийцы вы – никто. Убийца – вот ваш единственный истинный друг. Я закончила изложение своей версии».
Ева вздрогнула и проснулась в крепких объятиях Рорка. В окне над их кроватью серел рассвет.
– Ты спала недолго и тревожно.
Она ответила на его объятия, впитывая его тепло, его запах.
– Как и ты.
– Можно поспать еще немножко. – Он ласково гладил ее по спине. – Попробуй уснуть.
Она покачала головой и уперлась лбом ему в плечо.
– Не смогу. Голова пухнет.
– Ты прямо как младенец, которому нужна пустышка. – Он поцеловал ее в висок. – Сейчас получишь. Все, что угодно, лишь бы ты урвала еще немного сна.
С него станется, подумала она. Этот человек, которому повинуется почти все, владелец поразительно крупной доли цивилизованного мира и еще более крупных долей нецивилизованного, мог вскочить на рассвете, чтобы раздобыть для нее соску.
– Лучше я урву немного тебя. – Она добралась губами до его подбородка. – А ты – меня.
Их губы встретились. Вот что ей требовалось! Губы к губам. Любовь к любви.
Она замерла, наслаждаясь его теплом, его железным телом.
Теперь ей нужен не сон, а сладостное забытье, путешествие, куда он увлекает ее, не дожидаясь просьб. С ним ей так просто перестать мучиться и обрести радость. Она знает, он не разожмет объятий.
Во сне она бормотала и металась, борясь с кошмарами. Теперь, чувствуя ее дрожь, он стал обнимать ее, сражаясь с ее ознобом.
И вот он дождался ее беззвучного призыва – о любви. Только его любовь может избавить ее от кошмаров.
Успокоительное «Рорк» действеннее любого другого снадобья, оно медленно исцеляет ее поцелуями, гонит плохие сны, холод, страшные тени и слепящий режущий свет.
Его