На неведомых тропинках. Шаг в пустоту. Аня Сокол
за одно прикосновение к сыну.
Хранительница, верная своему предназначению, появилась между ними.
– Нет, – Мила подняла ладонь, останавливая явидь.
Парень рассмеялся и поднял голову. Пашка подавилась рычанием. На нас смотрел целитель. Лет на двадцать пять моложе, с чуть более длинными волосами и узким подбородком, придающим ему лукавый вид, но один в один с зелеными глазами, в которых плясали золотые искорки любопытства, у Константина они давно уже сменились презрением.
– Мне он нравится, – незнакомец легонько подкинул змееныша на руке, и тот весело булькнул, – я Мартын. Представляете, он назвал меня Мартын. Братишке повезло больше.
– Отдай, – рыкнула Пашка, двинувшись вперед.
Я ударила в спину. Этот мир быстро отучает от рыцарских поступков и примиряет с необходимостью бить из-за угла, особенно когда ты слаб. Нож звякнул о чешую, как о железную кольчугу, никто, кроме меня, не обратил на это внимания, сталь спасовала против чешуи с разгромным счетом. Я же так и осталась стоять с лезвием в руках.
Восемь минут, и кровь станет бесполезна. Из вечного сна Видящего выведет только противоядие. Поэтому они и торопились, пока был шанс, пока он не заснул.
Навстречу явиди, зеркально повторяя ее движение, шагнула Мила и повторила:
– Нет.
– Можно подождать, – предложила я, – парень уснет, не будет смысла калечить Невера. Мы просто не успеем, пусть ищут противоядие. Семь минут, Пашка, и все.
Мартын перекинул змееныша с одной руки на другую, к вящему восторгу последнего, и показал мне большой палец.
– Хороший план, но в этом нет нужды, – жизнерадостно заявил он, убирая свободную руку за спину, чтобы достать оттуда обычную пластиковую пол-литровую бутылку из-под лимонада. Вместо сладкого напитка в ней масляно бултыхалась красная жидкость. Кровь. – Регенерент. Отец передал. Еще теплая.
Опять это странное чувство опережения, будто не мы управляли событиями, а они нами. Мила нахмурилась. Явидь вытянула дрогнувшие лапы, но сын целителя играючи отдернул свою.
– С одним условием. Когда сие уважаемое заведение даст мне пинка под… пардон, путевку в жизнь и я вернусь к отцу, вы, – он указал на змею, жидкость в бутылке мягко плеснулась, – выгоните меня из дома, как злая мачеха! Отцу наврем, что я к вам грязно и гнусно приставал. – Мартын состроил жалобную физиономию. – Я хочу посмотреть мир, а не тухнуть в Юкове.
Пашка как-то разом обмякла, чешуя стала бледнеть, и скоро в комнате стояла изящная босоногая девушка, которая была ниже пасынка на целую голову.
– Выгонять из дома детей как раз в традициях моего рода. Так что с удовольствием!
– Взаимно.
Бутыль оказалась у девушки. Пять минут.
Пашка повернулась, попросив меня:
– Собери, пожалуйста, Невера. Не хочу здесь оставаться, – и быстрым шагом покинула ясли.
Словно и не было в моих руках ножа, словно не я минуту назад пробовала на прочность ее чешую.
Мила