Между прошлым и будущим. Ника Климова
с копной рыжих волос на голове.
– Слушаю вас, – спустя несколько минут к нам все же подошла запыхавшаяся подавальщица.
– Почему так медленно? – недовольно спросила Акрана – жеманная девица, по поводу и без оного брезгливо морщившая свой острый носик.
– Не ожидали, что на господ артистов придет посмотреть столько народу, – работница таверны обвела взглядом зал.
– Неужели, они так знамениты? – поинтересовался Илий – крепкий, сбитый парень с косой саженью в плечах.
– Да кто их знает? – подавальщица передернула круглым обнаженным плечом, с которого сползла рубаха. – Заказывать что будете?
– А что у вас есть? – решила я поучаствовать в беседе.
– Мясная похлебка, тушеная капуста, котлеты из телятины, уха, – монотонно перечислила женщина.
– А из напитков? – поинтересовалась Фария.
Подавальщица окинула нас критическим взглядом, определяя наш возраст и, соответственно, количество градусов, которое нам разрешено пить.
– Есть морс, сидр, квас.
– А покрепче? – спросил Илий.
Женщина что-то мысленно взвесила в своей немытой голове, после чего нехотя ответила:
– Доранское вино есть.
– А еще крепче? – это уже Саргр.
– Дорасти сначала, – рявкнула на него подавальщица. – Так будете делать заказ или я к другим пойду?
– Будем, – кивнула Фария.
Мы по-быстрому сделали заказ, в котором помимо еды значились еще две бутылки доранского вина для всех и сидр для меня. Изначально я вообще хотела заказать морс, но мне не дали, заявив, что не потерпят в своей компании хоть одного трезвого человека, а так как вино я пить отказалась наотрез, то выбор остановили на сидре.
Заказ мы прождали столько же, сколько и подавальщицу до него. К тому времени на сцене уже появились выше обозначенные артисты, состоящие из невысокой хрупкой девушки в ярком одеянии и с темными густыми волосами, свисающими у нее по спине чуть ниже поясницы, а также молодого мужчины хмурого вида с гитарой.
Грянули первые аккорды, и гул в зале стих. Девушка закрыла глаза и запела. У нее был удивительно мелодичный и приятный голос. Все слушали ее, открыв рты и забыв о еде. Она пела о море и скалах, о ветре и свободе, о небе и птицах, разрезающих своими крыльями просторы небес. Когда ее голос стих, в зале стояла оглушающая тишина. Девушка открыла глаза и обвела таверну внимательным взглядом. А потом… улыбнулась. Открытой, по-детски озорной улыбкой. Достала откуда-то из просторов своей цветастой юбки бубен, задорно ударила в него и завертелась на импровизированной сцене волчком, то замирая, то вновь пускаясь в пляс. В такт ей пела гитара.
– Хорошо танцует, – произнес Илий, уплетая мясную похлебку.
– Да, красиво, – согласилась я.
– Я тоже хочу танцевать, – капризно протянула Акрана.
– Уже? – удивился Саргр.
– А что? Люди уже танцуют, – она кивнула в сторону, где несколько пар отплясывали в такт