Военно-морские рассказы. Константин Изварин
потерял. Не то яйцо, что определяет половую принадлежность, а то, которое гидроакустическая станция. Хотя ощущения от потери весьма схожи. Черт с ним, что наша героическая дивизия находится на самом краю света, дальше, по слухам, только Особый Арктический. Самому Главному это не интересно. А интересно ему, что у нас на камбузе. А на камбузе у нас икра и рыба. Красные. И территория наша Самого Главного очень интересует. Не сама территория, то есть, а порядок на ней. А территория наша, хоть и не английский парк, но умелые матросские руки приблизят ее к этому состоянию почти вплотную. За какие-то сутки. Только приказать. А что? И приказали.
К вечеру: пирс вымыт, дорожки выметены, бордюры выбелены, трава подстрижена… Корабли… Корабли выкрашены. Стоят, блестят – грозные защитники рубежей Родины. Те, что еще хоть что-то могли, ясное дело, в море выгнали. А остальное – если не спрятать, то, хотя бы, в божеский вид привести. Все! Готовы! Пусть едет Самый Главный.
И тут как гром с ясного неба – трап! Трап! Трап-то не покрасили! То ли забыли о нем в суматохе, то ли не приказали впопыхах. В общем, стоит он, железный, и дико оскорбляет своим советско-ободранным видом английский пейзаж.
– А-а-а! – сказал комдив. – Растакую вашу мамашу! Я вам где, сказал?! Я вам куда-зачем?! Почему?! Почему, спрашиваю?!.. Завтра, завтра здесь будет Самый Главный, а он!.. Немедленно, немедленно, я вам приказываю!
Поскольку приказал комдив сразу всем, никто конкретно трапом заниматься не собирался. Тем более, что Самый Главный приехать должен был только послезавтра. А до послезавтра еще много чего может произойти.
– А-а-а! – сказал комдив завтра утром распорядительному дежурному, который заступил вечером и ободранный трап воспринимал как нечто раз и навсегда данное нам Родиной. – Почему?! Почему, я спрашиваю?!
Комдив тыкал и тыкал пальцем в сторону трапа, а дежурный его все не понимал и не понимал.
– Почему трап до сих пор не покрашен?! – наконец снизошел до объяснений комдив. И, поскольку ответа от бледного капитана третьего ранга, коему злою волею судьбы выпало дежурить в столь исторический момент, ждать было бесполезно, комдив, не переводя дыхания, продолжил: – Я вижу, по-хорошему вы не понимаете. Я, лично я, сам, приму у вас трап. Вечером. Все. Выполняйте.
И каждый из многочисленной свиты, комдивы, как известно, в одиночку по части не ходят, посчитал своим долгом грозно посмотреть на дежурного и головой покачал осуждающе. Мол, что ж вы так, товарищ дежурный. Мы на вас дивизию оставили, боевые корабли, а вы… Доросли тут, понимаешь, до капитана третьего ранга.
И ушли они, оставив дежурного, уподобившегося каменному идолу с острова Пасхи, наедине с поставленной задачей.
Наш капитан третьего ранга еще около минуты смотрел им вслед, а потом захлопнул рот и схватился за то, что ему ближе. За телефон.
Вот с этого-то места и начинается наша история. Поскольку позвонил он не куда-нибудь, а именно к нам – бездельничающему в ожидании отправки в город-герой Керчь, личному составу МЭОНа.
Сейчас стоит рассказать,