Форс-мажор. Рассказы. Олег Михалевич
метров якорной цепи, по моему разумению, для двадцатиметровой глубины было достаточно.
– А тебе не влетит, – спросил я, – что ты шкипера не разбудил?
– Легко сказать. Попробуй, разбуди! Он тоже в отрубе. Сутки уже. Как ушел к вам на «Стремительный» о буксировке договариваться, так и… Да еще и вернулся с бутылкой. Тут уже и остальных подкосило. А ты его там не видел?
– Это мордастого такого, с седыми усами?
– Да нет, – пояснил Эдик. – Наш без усов. Разве что небритый. И молодой еще, худой, родинка на щеке приметная.
– Нет, – сказал я, – такого не видел. А шинель у тебя откуда, мы же в бушлатах приехали?
– Да черт ее знает. С давних пор на лихтере. Кому наружу выскочить надо ненадолго, тот и надевает. Ладно, пошли в надстройку, пока не околели.
«Эй, на «Амбарчике»! – прозвучал за спиной усиленный мегафоном голос, и нас осветил луч мощного прожектора. Я обернулся и увидел сияющий яркими огнями «Стремительный». Буксир быстро и определенно под воздействием собственных двигателей приближался к лихтеру. – У нас все в порядке, можем идти дальше. Выбирайте якорь!»
«Стремительный» подошел вплотную, я подошел к борту и, не оглядываясь на Бабурга, легко перешагнул на шлюпочную палубу.
Плохие парни
«Амбарчик» мы оставили под разгрузку плоскодонными речными плашкоутами на внешнем рейде реки Яны и в устье Колымы вошли налегке. По пути двигатели еще дважды давали сбой, и механики потребовали спокойной, без качки, стоянки. Капитан привел «Стремительный» к причалу ссыльного поселка Михайловка. Ничего привлекательного на берегу не было. По склону полого сходящей к воде сопки расползлись несколько десятков некрашеных деревянных домов, или, скорее, бараков. Для пешеходов по поселку традиционно протянулись приподнятые над землей деревянные мостки. Транспорта не наблюдалось вообще – да и куда ездить на одном из многочисленных островов в дельте Колымы?
Самым значительным лицом Михайловки была, конечно, заведующая единственным местным магазином, и она первой, едва мы пришвартовались, нанесла нам официальный визит. Капитан встретил ее у трапа. Женщина трудно различимого из-за многочисленности одежд возраста опустила на палубу увесистый мешок с главной местной валютой – омулем холодного копчения и деловито спросила:
– Водка или спирт есть?
Увы, спиртного на «Стремительном» не нашлось. Единственную бутылку спирта я еще в Тикси оставил в каюте «Амбарчика», а две бутылки белого вина с «Новокузнецка» на Севере явно не котировались. От запаха омуля сосало под ложечкой. Натуральный обмен произвели на два ящика компота из персиков. Капитан галантно распорядился отнести ящики в магазин. С грузом отправили Гидрофора и Иманта. Некоторое время спустя я навел порядок в слегка потрепанной штормом артелке, вышел к трапу и увидел вернувшихся с задания ребят. Они отдувались, как после спринтерской дистанции.
– Что случилось? Не в ту юрту вошли? – спросил я.
– Наших бьют, а тебе все шуточки, – обиделся Имант. – Мы из магазина