Когда страсть разгорается вновь. Оливия Гейтс
помнил, какие напитки она любила.
На Изабеллу нахлынуло что-то вроде сожаления, но потом вдруг вскипела горечь, дремавшая в глубинах души.
– Мы не знакомились, Ричард. Тогда ты тоже все подстроил. И притворился, что мы встретились случайно.
Уголки его губ беспечно вздернулись.
– Верно. Я не трачу время на бессмысленные преследования. Я уже понял, что ты все знаешь. Твоя враждебность ясно дала понять, что ты не лила потоки слез после моего ухода.
– Почему ты решил, будто это из-за того, что я все знаю? Может быть, это классическая женская обида за вышеупомянутый уход. Ты ведь не ожидал, что даже такая глупая простушка, которой я была, бросится в твои объятия спустя восемь лет?
– То, что ты осознала, заставило тебя измениться. Ты явно все поняла. – Он пронзил ее взглядом, словно исследуя до клеточного уровня. – Так как ты узнала?
– Сам знаешь как.
– Может быть, и знаю. Но мне хотелось бы услышать детали.
С ее губ сорвался невеселый смешок.
– Если ты спрашиваешь для того, чтобы никогда больше не спалиться, можешь не беспокоиться. Я поняла все не из-за какой-то своей невероятной проницательности, да и осознание пришло лишь спустя три года после расставания. – На этих ее словах Ричард вскинул бровь. – Жалко звучит, правда?
– Я бы не стал так говорить. Детали нужны мне не на будущее. Я знаю, что меня нельзя проследить. Доказательств у тебя нет. А даже если бы и нашлись, я позаботился бы о том, чтобы ты и впредь их скрывала. Просто теперь, когда игра наконец-то закончена, можно раскрыть все карты.
– Ты ничего не раскрыл.
– Раскрою все, что ни пожелаешь. Но сначала ты.
Изабелла вздохнула, снова уступая ему.
– Когда как гром среди ясного неба на Бертона посыпались удары, я подумала, что он просто пренебрег мерами безопасности. Но он уверял, что ничего не упускал, что я – единственная, кто знает все, чем он занимался. Мне казалось, он просто ищет, кого бы обвинить в своих бедах. И я поняла, что скоро он решит, будто его предала я. Поэтому и сбежала.
Осушив бокал, Ричард поставил его на журнальный столик, откинулся назад и пронзил ее взглядом.
Усилием воли сдержав рвущиеся с губ потоки обвинений, Изабелла перескочила два худших года своего адского существования и продолжила:
– Позже я снова размышляла над обвинениями мужа, задаваясь вопросом, не повела ли себя как-нибудь опрометчиво, не наболтала ли лишнего. И вдруг подумала о единственном человеке, с которым могла вести себя неосторожно. О тебе. Я проанализировала время, которое мы провели вместе, и поняла, как изобретательно ты вытягивал из меня информацию.
– И осознала, что именно я отправил его ко всем чертям.
Она кивнула, вспоминая, какие муки тогда испытывала, как переживала невероятное предательство…
– Меня осенило, что ты вытянул у меня все тайны, а потом попросил сбежать с тобой, чтобы помучить Бертона, унизить его по всем фронтам. Тогда все вдруг встало на свои места,