Арифмоман. В небесах. Александр Рудазов
четвероногие – из-за сломанных очков Эйхгорн не мог толком их рассмотреть.
Но ни единого человека. Только тот бедуин, рядом с которым Эйхгорн приземлился. Наверное, где-то рядом с тем местом был их лагерь, оазис или хотя бы караванная тропа – но в тот момент Эйхгорна это не волновало. Ему казалось, что раз уж он, выпрыгнув в совершенно случайной точке, свалился едва не на голову какому-то типу, значит, здесь уже более-менее оживленные места.
Кто же мог знать, что теория вероятности так зло над ним подшутила?
Признаки цивилизации Эйхгорн увидел на четвертый день. Правда, не людей, а всего лишь строение – и явно давно заброшенное.
Пирамида. То была самая настоящая пирамида, очень похожая на египетскую. Стояла себе посреди дюн, частично занесенная песком, но спокойная и невозмутимая. Ей не было дела до двуногой букашки, что ползла мимо, посасывая кусочек агата.
Увидь Эйхгорн такое раньше – решил бы, что попал в Древний Египет. Но теперь он совершенно точно знает, что находится не на Земле, а значит… значит, парифатцы тоже строят пирамиды. Или строили раньше. Собственно, ничего особо удивительного – не так уж много существует простых геометрических фигур.
Интересно только, для чего эта пирамида предназначена. Тоже для захоронения каких-нибудь фараонов? Или все-таки для чего-то еще?
Пожалуй, в другое время Эйхгорн непременно задержался бы здесь на денек, изучил интересную находку детально, попытался проникнуть внутрь. Но сейчас он изнывал от жары, у него кончилась вода, и он спешил добраться до людей. Невооруженным глазом видно, что в этой пирамиде никто не живет.
Еще день спустя агатовый талисман почти перестал помогать. Эйхгорн все сильнее уверялся, что тот не утоляет жажду по-настоящему, а лишь приглушает ее. И то сказать – откуда в крохотном камушке взяться настоящей воде? Просто иллюзия, обман чувств.
К вечеру Эйхгорн начал отмечать у себя признаки обезвоживания. Все сильнее хотелось пить, моча потемнела, двигаться становилось все труднее.
Но Эйхгорн продолжал терпеливо перебирать ногами. Он снуло смотрел на далекий горизонт, на дрожащий над ним воздух и немелодично напевал себе под нос:
– Коварная пустыня напрасно ждет поживы, кто трус – тот не мужчина, вперед, пока мы живы…
Следующий день встретил Эйхгорна песчаной бурей. Как обычно, он лег спать под утро, проснулся в обед – и увидел впереди плотную серо-желтую стену. Ветер с каждой минутой усиливался, неся с собой настоящий шквал мелкого песка.
Эйхгорн закутал поплотнее лицо, накрылся всей одеждой, что у него была, и лег ничком на наветренной стороне дюны. В таком положении он находился около двух часов – медленно дыша и стараясь не шевелиться.
Когда буря наконец стихла, Эйхгорн выпрямился и не узнал пейзаж. Рисунок барханов полностью переменился. Одни ветер полностью разгладил, другие, напротив, насыпал. Прямо перед Эйхгорном вырос на редкость громадный – семьдесят, а то и восемьдесят метров в высоту.
Несколько