Пост сдал. Стивен Кинг
есть стул для душа, – говорит первый эксперт, – но он стоит в углу, и на нем стопка полотенец. Похоже, его не использовали.
– Ее могли обтирать губкой, – вставляет Холли.
Она все еще шокирована упоминанием то ли трусов-памперсов, то ли дерьма в ванне, но ее глаза не замирают ни на секунду, оглядывают все и вся. Она может задать вопрос-другой, ввернуть реплику, однако по большей части молчит, потому что люди пугают ее, особенно когда они так близко. Но Ходжес хорошо знает Холли – насколько это возможно – и видит, что она впитывает и анализирует информацию.
Позже она заговорит, и Ходжес будет внимательно слушать. Годом раньше, в деле Зауберса, он уяснил для себя, что слушать Холли – всегда в плюс. Она думает не как все, мышление нестандартное, а интуиция иной раз сверхъестественная. И хотя Холли пуглива – Бог свидетель, на то есть причины, – иной раз может проявить храбрость. Именно благодаря ей Брейди Хартсфилд – он же Мистер Мерседес – сейчас находится в Клинике травматических повреждений головного мозга Озерного региона, относящейся к Мемориальной больнице Кайнера. Холли огрела Хартсфилда по голове носком, наполненным металлическими шариками, прежде чем тот успел устроить новую бойню, с куда большим количеством жертв, чем у Городского центра. Теперь Хартсфилд пребывает в сумеречной зоне, как говорит главный невролог Клиники травматических повреждений головного мозга – в «постоянном вегетативном состоянии».
– Люди со всеми парализованными конечностями могут принимать душ, – поясняет Холли, – но им это трудно из-за аппаратуры жизнеобеспечения, которой они обвешаны. Поэтому чаще всего их обтирают губкой.
– Пойдемте на кухню, там окна на солнечную сторону, не так мрачно, – предлагает Пит, и они идут туда.
Прежде всего Ходжес обращает внимание на сушку. На ней одна-единственная тарелка. Миссис Эллертон последний раз в жизни воспользовалась этой тарелкой, потом вымыла и поставила сушиться. Столешницы сверкают, пол выглядит настолько чистым, что с него можно есть. Ходжес предполагает, что и ее кровать наверху идеально заправлена. Возможно, она сама пылесосила ковры. И не забудьте про трусы-памперсы. Женщина поддерживала порядок там, где могла. Как человек, который сам всерьез подумывал о самоубийстве, Ходжес может поставить себя на ее место.
Пит, Иззи и Ходжес сидят за кухонным столом. Холли кружит по кухне, иногда останавливается и через плечо Иззи смотрит на подборку фотографий на ее айпаде, озаглавленную «ЭЛЛЕРТОН/СТОУВЕР», время от времени роется на полках и в ящиках, ее затянутые в перчатки пальчики порхают как мотыльки.
Иззи по очереди выводит фотографии на экран, комментирует каждую.
На первой – две женщины средних лет. Обе крепкие, широкоплечие, в красной нейлоновой униформе «Помощи на дому», но одна – Джорджина Росс, предполагает Ходжес – плачет, судорожно обхватив себя за плечи. Другая, Ивонн Карстейс, не такая впечатлительная.
– Они пришли в пять сорок пять, – говорит Иззи. – У них есть ключ, поэтому они не стучали и