Тени иного. Рассказы. Алекс Ведов
тоже увидел это. Его лицо уже заплыло от укусов и скорчилось от боли и ужаса. Он издал хрип и повернулся, чтобы бежать. Мы оба поняли, что происходит нечто непонятное и страшное.
Пчелиная туча пронеслась над моей головой. Я даже всем телом почувствовал дуновение от тысяч и тысяч крылышек. Ни одна из них меня даже не задела, словно я был неодушевлённым предметом.
Пчелиный вихрь налетел на Жору, окутав его со всех сторон. Пчёл было так много, что сам Жора пропал из виду. Я услышал только его жуткий вопль. Он бросился было прочь, но сумел пробежать всего несколько шагов. Я с ужасом наблюдал, как пчёлы сплошь облепили его лицо, шею и руки, как они живой шевелящейся массой залезли даже за расстёгнутый воротник рубахи.
Жора орал страшно и непрерывно, он рухнул на колени и молотил себя ручищами по лицу, по груди, давя насекомых десятками. Но сотни и сотни новых тут же занимали их место. Потом Жора упал и стал кататься по земле, и вопли его были уже надсадными. Но жужжащий рой не отставал от него. В него продолжали вонзаться новые и новые жала.
Это продолжалось ещё несколько секунд, и Жора внезапно затих. Он ещё несколько раз конвульсивно дёрнулся и остался лежать на траве без движения.
Потом пчелиное облако, снова как по команде, взметнулось в воздух, немного повисело над телом, и понеслось над моей головой назад к ульям. Некоторое время пчёлы вились над своими жилищами, а потом их единый рой стал постепенно разделяться на части, редеть: пчёлы залетали обратно в ульи. Скоро их живое облако растаяло в воздухе.
Я стоял, замерев на месте. Сердце бешено колотилось. Случившееся на моих глазах потрясло меня больше, чем что-либо до этого.
Я всё ещё не мог поверить в своё неожиданное спасение. И не мог осознать, что произошло. Как так получилось, что меня ни одна пчела не ужалила? Почему всё досталось Жоре? Почему они вообще вдруг накинулись на него?
Хозяйка пасеки рассказывала, что пчёлы не любят всяких резких запахов. Может, они почуяли идущий от Жоры запах курева? А может, что-то другое их разозлило? Не знаю…
Впечатление было такое, что ими управлял кто-то невидимый.
Потом я набрался смелости и осторожно подошёл к Жоре, валяющемуся на траве в скрюченной позе. Его было не узнать. Всё лицо и руки вздулись и были синюшного цвета, как ноги у мороженой курицы. Правильнее было бы сказать, что его лицо потеряло черты, оно превратилось в какое-то жуткое бесформенное месиво. Рот был широко раскрыт в застывшем вопле.
Я наклонился над ним. Он не дышал и не шевелился. Совсем. Он был мёртв.
Такая доза пчелиного яда, которую он получил, убила бы, наверное, быка.
Я попробовал представить себе, что Жора чувствовал в последние моменты своей жизни, и содрогнулся.
Но он это заслужил.
Ноги всё ещё мелко дрожали, но я побрёл через луг к дороге.
Потом сел на велосипед и покатил домой.
Нет смысла пережёвывать нудное повествование о том, как я пошёл в полицию и всё рассказал следователю. Да, тому самому, который приходил ко мне в больницу. Он