Ангел боли: Три четверти его души. Чингиз Абдуллаев
прежде чем полицейские вырвали парня из их рук. Гондольеры не знали, что именно натворил этот несчастный, но им было известно, что полиция ищет убийцу молодых женщин. А таких преступников не любят нигде, тем более в Италии, где понятие мужской чести развито необычайно. И хотя парень громко кричал по-итальянски, что ни в чем не виноват, никто не хотел его слушать. Полицейские надели на него наручники, повели к комиссару Модзони.
Дронго метался по площади, не успокаиваясь. По приказу Модзони площадь перекрыли со всех сторон, начали поголовную проверку документов. Комиссар наконец понял то, что сразу поняли Дронго и Дезире Брюлей: убийца находился на площади, но все точно рассчитал и, воспользовавшись суматохой, наверняка исчез почти сразу после того, как Маурицио закричал.
К Модзони, уже тоже оказавшемуся на площади, подвели первого парня. Тот заметно нервничал, но старался держаться спокойно.
– Кто ты такой? – спросил его по-итальянски комиссар.
– Не понимаю, – ответил молодой человек по-французски. – Я из Марселя. Я плохо говорю по-итальянски.
– Ты француз? – уточнил на французском подошедший Брюлей.
– Да.
– Почему ты побежал?
– Здесь разве нельзя бегать? – улыбнулся молодой человек.
– Отвечай на вопрос, – разозлился Модзони, тоже переходя на французский. В двадцать первом веке любой комиссар полиции города, принимающего миллионы туристов в год, должен знать как минимум несколько европейских языков.
– Мне заплатили, вот я и побежал, – пояснил парень. У него было красивое, мужественное лицо. – А почему на меня надели наручники? И кто вы такие?
Привели второго парня, толкая его в спину. На его лице виднелись следы работы гондольеров, губы были разбиты в кровь.
– Это не они, – в сердцах произнес Брюлей. – Это – обычные хулиганы, которые очень вовремя подсуетились. Видимо, он им заплатил, чтобы они побежали в разные стороны. А сам воспользовался ситуацией…
Подошел запыхавшийся Террачини. Глянув безумными глазами на Дронго, наклонился к Маурицио, все еще пытавшемуся что-то сделать с напарником. Террачини терпеливо подождал, наблюдая за его действиями. Наконец Маурицио поднялся и безнадежно махнул рукой. Тогда Террачини обернулся к стоявшему рядом Дронго. Выражение его лица не оставляло сомнений – он был в гневе.
– Это вы! – закричал Террачини, показывая на Даббса и Дронго. – Это все ваши придумки. И вот в итоге мы получили еще одного убитого офицера.
Брюлей подошел к нему и, взяв его за руку, увел с площади, понимая – публичные разборки лучше проводить не в таком людном месте. Модзони приказал поднять обоих беглецов в импровизированный штаб, чтобы их допросить. На площади продолжали проверять документы у всех туристов, переписывая их имена. Но все понимали, что убийца уже, скорее всего, покинул площадь и затерялся где-то на узких улочках Венеции.
Дронго посмотрел на Маурицио. У офицера дрожали губы, он все еще не мог прийти в себя. Прямо рядом с ним убили