Хлоп-страна. Ольга Гренец
слышит, как на том конце провода воет сирена скорой помощи, до него доносится уличный шум большого города. Ему бы тоже жить сейчас в большом городе. Он там всегда хорошо спал, и шум, производимый другими людьми, ему не мешал. Нигде Степану так хорошо не спалось, как в московском общежитии, где он жил с молодой женой и новорождённым Гошкой.
– Послушай, встретишься в Москве с матерью, передай от меня привет, – говорит он Максу. – Если ей нужны деньги на церковь, пусть мне позвонит.
– Джордж сильно озабочен твоим здоровьем, папа, – повторяет Макс. – Ты соблюдаешь диету, принимаешь витамины? Помни, пожалуйста, что доктора запретили тебе мясные и молочные продукты.
Степан вздыхает. Разговаривать с сыновьями – всё равно, что кричать в лесу: только эхо и отвечает. Они не слышат, что он хочет сказать.
– Послушай меня, дурак стоеросовый, что ты забыл в Москве? – спрашивает Степан. – Возвращайся домой. Можешь открыть тут сколько хочешь ресторанов! И когда ты, наконец, женишься?
– Папа, я сейчас не могу разговаривать. Опаздываю на встречу… – Макс прерывается, чтобы откашляться.
Степан слышит автомобильный гудок, потом ещё один. Кажется, разговор окончен, и Макс просто забыл положить трубку. Ан нет:
– Папа! – голос Макса звучит тише, чем обычно. Похоже, ему надо сказать что-то важное.
Сердце Степана ёкает, а потом начинает биться быстрее.
– Что, Макс? Что ты хочешь сказать?
– Папа, я ещё побуду немного в Москве. Здесь действительно много чего происходит. – И продолжает, чуть-чуть запнувшись: – Мне надо бы ещё денег… Побольше. Ну в общем… гораздо больше.
– Понятно. Стало быть, всё по-прежнему.
Степан вешает трубку и заставляет себя подняться с пола. Чувствует, как дурнота подступает к горлу, и чуть ли не бегом направляется в ванную. Он едва успевает: желудок сжимается, и его рвёт гоголь-моголем. Немного погодя Степан, держась за стенку ванной, поднимается и выглядывает в окошко над унитазом. Начинает светать, он различает силуэт дуба, растущего в десятке метров от дома. В ушах стоит тихий звон, напоминающий какофонию «Кронос-квартета». Кажется, сегодня лучше не ехать на Манхэттен подписывать бумаги. Ещё один приступ рвоты – и он избавляется от остатков вчерашнего ужина. Степан с удовлетворением отмечает, что сумел сдержаться и не испортил ничего в только что вымытых местах – ни в коридоре, ни в гостиной. Он осматривает пол в ванной и подбирает два тёмных волоска, прилипших к раковине. Нет, всё-таки ни за какие деньги не заставишь чужих людей навести в доме полный порядок.
Сказочный улов (Пер. О. Логош)
Как-то раз чищу я картошку на ужин, и тут звонок в дверь. Я вздрогнула: никаких гостей я не ждала, от неожиданности даже нож выронила в ведро с отходами. Засуетилась и ведро перевернула. Пока восстанавливала порядок и споласкивала руки, звонок повторился – незваный гость упорствовал.
Пошла открывать: за дверью стоит женщина средних лет, платиновая блондинка с приятными,